– Не совсем мне верила?
– Она не говорила прямо, но, видимо, да. И поэтому она решила вас проучить. Вы хотели отдать ее замуж – она не пойдет. И… я согласился помочь.
– Как искренний возлюбленный осел. – Дуан вложил в этот ответ весь возможный яд. – И тебя я звал другом?
– Я видел, что вы умны и справедливы, что вы любите ее и тревожитесь. Я был уверен: эта глупая игра не затянется, Розинда сама все поймет. Но сегодня…
Здесь Арро запнулся, закусил губу и помолчал, прежде чем продолжить:
– Я снова и снова смотрел на нее. Она была так прекрасна, необыкновенна… и я думал о ней уже очень давно, думал невыносимо часто, так, что удивлялся сам себе. Сегодня я…
– Ты все-таки к ней приставал!
Принц тоскливо взглянул на Дуана, откинулся в кресле и изнеможенно запрокинул голову.
– В каком-то смысле да: я сделал ей предложение. Она посмотрела на меня со страхом, но в страхе была и радость. Я сказал, что мы можем повременить, пока вы не «образумитесь» и не сдадитесь, пока не перестанете давить, и тогда она обрадует вас решением сама. Она назвала меня хитрецом, посмеялась и дала согласие, и мы снова танцевали, и все вроде бы было, как прежде. А теперь ее нет. И я не знаю, что с ней произошло. Клянусь. Я очень боюсь, что она… наложила на себя руки или что-нибудь вроде того. На нее свалилось слишком много перемен, она могла запутаться. Кто бы не запутался?
Дуан окинул взглядом всю худую, высокую и абсолютно потерянную фигуру Арро и понял, что придется поверить, по крайней мере, сейчас.
– На случай, если она сбежала или попала в беду, я уже объявил вознаграждение тому, кто разыщет ее. А также – пообещал отдать замуж за спасителя. Так вот… в ваших интересах, чтобы это были вы. Больше я вас не задерживаю.
Возвращение обращения «вы» стало знаком, что король более не злится. Явно почувствовав это, Фаарроддан о’Конооарр поднялся и кивнул.
– Я сделаю все ради нее и ради вас.
Дуан тоже встал и, подойдя, протянул ему руку.
– Простите меня, дорогой ко’эрр. Я проявил излишнюю горячность.
– Я тоже.
Дуан невольно усмехнулся. Ему остро нужна была хотя бы одна искренняя улыбка.
– Да? Я совсем не заметил этого.
– Как и почти никто, кто со мной знаком.
По-прежнему сжимая его ладонь, Дуан тихо спросил:
– Может, она все-таки сбежала? Сбежала, а не…
– А ей было от чего сбегать? – Светлые глаза Арро опять будто прожгли все внутри. – Вы? Или я?
Дуан лишь неопределенно пожал плечами. После услышанного он точно этого не знал.
…Король, и советники, и стража – все тогда много обещали. Любое обещание, будь оно выполнено, перевернуло бы чью-то судьбу. Но их не выполнили. Потому что бумажки не помогли, хотя их становилось все больше и больше, а обещания – краше и краше.
…По улицам притихшего Ганнаса бесшумно ходили несколько теней. Иногда они останавливались, чтобы сорвать очередную листовку с портретом и пустить лететь по ветру. Они смеялись, перемигивались, покупали на рынках самые красивые ткани и от всего сердца желали его величеству удачи.
– Ее нет в Древних Чертогах.
Доложил сам начальник Стражи Гробниц и вытер бледный – как и у всех, кто охранял это место, – лоб. Сидевший в кресле, почти не спавший уже три ночи подряд Дуан поднял покрасневшие глаза на крупного черноволосого мужчину в голубой накидке.
– Зачем вы искали ее там? – хрипло спросил он.
На широком квадратном лице отразилось нешуточное замешательство.
– Но, ваша светлость, вы-то нашлись именно в пещерах…
Дуан жестом показал, что понял. Он так устал, что едва не забыл собственную ложь.
– На границах уже всех проверяют. А принцы да графы шатаются по всем землям, так говорят в округе. Ищут ее светлость.
– Пусть ищут, пусть. Идите.
И Дуан опять прикрыл лицо руками, не замечая, что огонь в очаге почти погас.
С хлопком двери, ведущей в королевские покои, будто бы захлопнулась другая. Дверь пустынного агадэра, долго и удачно прикидывавшегося живым. Хозяева вот-вот должны были выйти приветствовать гостя. И пригласить остаться навсегда.
…Но в тот же вечер король Альра’Иллы, капитан Два Лица вывесил на балконе старый красный фонарь.
Глядя на колеблющийся свет, он вдруг вспомнил, откуда вообще Железный заимствовал этот обычай – говорить друг с другом тревожными алыми всполохами. А вспомнив, впервые за долгое время уснул почти спокойно, без мыслей и снов.
Пятнадцатый прилив. Верный путь
После взрыва Семнадцатого острова и освобождения из плена команда без ропота, даже дружелюбно приняла юного принца. Все они: молодые и старые, могучие и хилые, воспитанные и дикие люди – разделили с капитаном верную, нужную черту, – умение помнить добро. Так что Ино, хотя он и оказался в нынешнем составе команды младшим, не досталось ни насмешек, ни помыканий. Он ведь сделал то, что, по словам Ноллака, следовало, – доказал, что не трус, и готовился доказывать раз за разом.