После всего мне хотелось провалиться сквозь пол. Но доктор Лютос только дал мне сумку, сказав, что там первые необходимые средства, остальные можно будет заказать у отца или него. А что-то вообще по единой сети. И спокойно выпроводил нас с отцом из кабинета.
Не сговариваясь, мы отправились в его личный кабинет. Шли молча, и не смотря друг на друга. Так же тихо прошли и уселись каждый на свое место. Тишина затягивалась.
- Шейн, тебе совершенно нечего стеснятся. Я сам ничего толком не знал. Какое счастье, что в этот рейс с нами был доктор Лютос.
- Да уж, неожиданно все свалилось…
- Дорогая, такова сущность. Никому не избежать определенных моментов своей жизни. Я предлагаю тебе отчислиться из академии и вернуться со мной домой. Там ты будешь…
- В клетке! – закончила я за отца и гневно на него посмотрела, - Нет, мой генерал, я продолжаю учебу. Ничего не произошло катастрофического. Тем более, что доктор не только рассказал мне все, но и снабдил всем необходимым. Все остается по-прежнему. Папа, мне осталось всего три года. И меня ждет моя команда, я не могу ее подвести.
Последние два предложения я уже говорила просящим голосом, заглядывая ему в глаза. Генерал что-то обдумывал, смотря в одну точку на столе. Я терпеливо ждала, когда он примет решение. И вот он сам себе кивнул и посмотрел на меня. Сразу взгляд смягчился. Теперь в глазах строгого генерала плескалась любовь и нежность.
- Хорошо, Шейн. Пусть все остается, как прежде. Ты должна хранить тайну о том, что ты женщина. А не то тебя как минимум выгонят с флота с позором, как максимум отправит в изгнание. И дай Вселенная, чтоб это был Дартариан.
Я бросилась в объятия отца. Меня стиснули крепкие руки, щитом закрывая от всего мира. Я чувствовала покой и уверенность. Все же мой отец самый замечательный во всей вселенной.
Ближе к отбою я вернулась в академию. Проскочив мимо поста охраны, я тут же отправилась на поиски своего лучшего друга. Закинув чемоданчик в свою комнату, пошла по корпусу. Мотиса я нашла в комнате отдыха. Парень сидел перед столом, играя в межгалактические шахматы. Весь его вид говорил, что он далеко от игры, так как явно проигрывал.
- Мотис? Привет, а я вот тебя ищу.
Друг перевел на меня напряженный взгляд, но ничего не сказал. А просто смотрел с укором и обидой. Я села рядом на корточки и взяла его руку.
- Мотис. Ты мой лучший друг, напарник, брат. Мне нужна твоя помощь, - после этих слов парень действительно стал слушать меня немного внимательней, - У тебя есть что-нибудь выпить?
- Зачем тебе? – глаза парня стали намного шире, а брови поднялись вопросительно вверх.
- Если есть, то неси. Жду тебя у себя, как только будешь готов к разговору.
Похлопав парня по плечу, я отправилась к себе. Сменив форму на свободную одежду, предварительно подгоняя ее под мое новое тело, устроилась на кровати. Я хотела постепенно ввести друга во все это, чтобы не шокировать. А вдруг он не придет? Я боялась и подбирала в голове нужные слова.
Только после отбоя в дверь комнаты раздался стук. Я пультом открыла дверь, одновременно выключая визор с информацией о моей родной планете. Мотис в домашней одежде, принес неизвестное мне пойло. Он так же достал из кармана одноразовые стаканчики.
- Мотис, сядь уже наконец! – вся его плавность и медлительность меня жутко нервировала. И когда парень покорно сел напротив меня, мне стало тяжело дышать. Я в уме подбирала слова, которые можно озвучить.
- Мотис. Ты мой лучший друг. Но если ты побежишь с докладом к командиру, я даже не обижусь, – парень выгнул брови, посмотрел с таким взглядом, что легче на расстрел, -Мотис, я Нардиланец.
В комнате тянулась гнетущая тишина, но я боялась продолжить.
- Мотис. Мой отец один из могущественных клана правителей. Я не мог его подвести. Мне таких трудов стоило его уговорить, чтоб отпустил. Послушай…
И я рассказала ему все. Как отец меня нашел, как рассказал мне о моем происхождении. Как мы поругались, когда я обрезала волосы. И какого терпения ему стоит моя учеба здесь. Что ни я, ни отец не знали, когда может начаться период созревания. И только сегодня утром оказалось, что теперь я взрослый и полноценный мужчина, а до этого считалась по меркам моей планеты ребенком. Как доктор меня осматривал, и почему я хотела его прибить. После всего услышанного, друг продолжал сверлить меня взглядом. Я все больше расстраивалась от того, что он молчит.