— Ты прав, Нэд! — Ричард пальцем показал на худощавого Прайда, а затем на плотного Галлоуэя. — Гусь свинье, действительно, не брат!
Словно бомба разорвалась на корме фрегата. Беглецы смеялись во всю мощь своих легких, беззлобно, радуясь удачной шутке Уэсли. Сконфуженный Нэд уже не стоял в бравой позе, а исподлобья оглядывал бешено хохочущих товарищей. Он хотел броситься на Ричарда, но на пути бывшего молотобойца встал Сэлвор. Положив руки на плечо Нэда, Кинг примирительно сказал:
— «Грохочущий», среди морских разбойников нет мужланов и господ, море дает всем равные права — разбогатеть или умереть!
— И учти, Нэд, что в первых пиратах этих мест текла голубая кровь! — добавил Прайд.
— Блудные дети почтенных родителей, — философски заметила Элин и посмотрела на стоявшего рядом Свирта.
— Раньше ты у нас был разговорчивей!
— Теперь мозги застудил, — улыбнулся Майкил.
— Ему ночью по черепу хорошенько прошлись, — охотно объяснил Гарнер.
— А я не могу понять, что это ты язык прикусил!
После заявления Прайда еще несколько человек выразили свое согласие. Стэрдж отмолчался.
«Ладно, — решил Кинг, — время покажет, что будет дальше».
Он уже хотел распустить команду, но тут неожиданно выступил Маллафуэр.
— Подождите, еще не все решено! По обычаям «джентльменов удачи» необходимо составить условия, под которыми должны подписаться все согласные с ними, а также мы должны выбрать капитана и офицеров.
Кинг чертыхнулся: сам должен был догадаться, а не другие подсказывать!
— Что касается капитана, — продолжал Маллафуэр, — то я думаю, что им должен быть Скарроу.
Богатая практика и немалый опыт морских путешествий определяли выбор Маллафуэра, но Скарроу был неумолим.
— Стар я в свои сорок пять водить людей на такие дела, где требуются риск и смелость. Другой здесь нужен — молодой, смелый!
— Кинг! — крикнула Элин.
Сэлвор вздрогнул: не кривя душой, надо признаться, что он подумывал об этом, но никогда не считал себя достойным капитанства — слишком большая ответственность. Управлять кораблем, вести в открытом море, совершать всевозможные маневры — да, но командовать фрегатом не решался и даже немного боялся. Поэтому Сэлвор отказался, ссылаясь на недостаток знаний и опыта, но беглецы обступили его, уверяя, что именно он и должен занять этот пост.
— Ты не можешь отказаться, — хмурился Рук.
— Только благодаря тебе мы сейчас на свободе, — горячился Свирт.
— Ведь ты настоящий дьявол, и, значит, должен капитанствовать, — убеждала Элин.
После недолгого сопротивления Кинг согласился и довольная ирландка закричала:
— Да здравствует капитан Дьявол!
Те, кто слышал это восклицание, не могли и представить, как скоро это слово обретет громкую известность в Карибском море и прилегающих к нему районах Атлантики.
Кинг, как капитан пиратского корабля, распорядился поднять паруса и следовать прежним курсом, а сам вместе с Маллафуэром занялся составлением условий плавания — соглашения, именуемого шасс-парти. Спустя час капитан вновь собрал команду на ахтердеке, где по старинному пиратскому обычаю уже стоял откупоренный бочонок рома.
Здесь Сэлвор зачитал соглашение и спросил, кто хочет добавить что-либо или изменить. Желающих оказалось много, и после продолжительного обсуждения условия были приняты.
Первым стояло условие безоговорочного подчинения капитану во время плавания или в бою и лишь в исключительных обстоятельствах и по требованию подавляющего большинства пиратов решение могло быть оспорено. Сэлвор сумел отстоять этот пункт, отлично осознавая, что, опираясь на него, он сумеет не допустить опасного разгула пиратского самовластия, когда капитан оказывался игрушкой в руках недовольной команды, и нередко избранный самими же разбойниками главарь летел за борт, не сумев обуздать пиратскую демократию. Шасс-парти предусматривал, что из награбленной добычи выделяется доля лекаря для приобретения необходимых медикаментов. Из оставшейся суммы изымаются деньги на возмещение ущерба раненым. Огнестрельная рана, потерянный глаз, рука, нога, (или паралич) — все оплачивалось звонкой монетой. Оставшееся делилось между пиратами, но капитан получал пять долей, старшина имел право на четыре доли, плотник и главный канонир — на три. Юнга получал половину доли, тем, кто впервые вышел в море, выплачивалась четверть доли, остаток шел в общую кассу. В соответствии с этими условиями делилось все, что было захвачено: золото, камни, серебро, вещи, товары, но первый взобравшийся на корабль мог сверх доли выбрать любое оружие. Каждый должен был поклясться, что не возьмет ни на грош больше, а если будет уличен в нарушении клятвы, то должен быть немедленно повешен.