– Какой неожиданный вопрос, – он опустился на ступеньку и похлопал рукой рядом с собой, приглашая Клару сесть, но девушка выбрала место на пару ступеней выше, не желая чувствовать себя уязвимой. Все-таки спокойнее, когда она хотя бы на одном уровне с собеседником, а не смотрит на него снизу вверх. – Вам не кажется, что такое спрашивают с определенной целью? – Потянувшись к карману, де Сото извлек… яблоко. Самое настоящее красное блестящее яблоко. – Это местные. Будете?
– Я начну думать, что вы за мной ухаживаете, и меня сразу потянет на неудобные вопросы.
– Вас тянет на них и без подарков, – поддел ее капитан. – Одно яблоко уже ничего не изменит.
Клара закатила глаза и взяла угощение. На ощупь оно было гладким, больше похожим на искусственную штуку, отлитую из воска. Принюхавшись, девушка уловила сладкий запах и, бросив на капитана подозрительный взгляд, впилась в спелую мякоть зубами. Кусок едва поместился во рту – все-таки Клара пожадничала и куснула от души.
– Ух ты… – промычала она довольно, с трудом пережевывая хрустящую сладость.
– Рот порвете, Наварро, – сказал де Сото. – Я же у вас не отнимаю.
Клара продолжила жевать, не обращая внимания на издевку. Еда сделала с ней что-то странное: тело сразу налилось тяжестью, а напряженные мускулы расслабились, дурные мысли разом вылетели из головы, оставив только благодарность и вопросы о том, почему де Сото решил вернуться.
И почему притащил ей яблоко. Это было даже…мило.
Очень по-человечески.
Все вокруг стало далеким и неважным. Имели значение только темнеющее небо над головой и мужчина, застывший в каком-то футе от ее коленок.
– Моя жена, – начал капитан и закашлялся, – бывшая жена – фотограф. Мне тогда это очень нравилось. Я был таким непоседливым, молодым, горячим сорвиголовой, рвущимся в бой. Она меня… тормозила. Вынуждала смотреть на вещи с позиции здравого смысла. Человек, для которого величайшей опасностью было сломать объектив или пропустить экзотический закат, – это отличный поводок для того, кто вечно норовит свернуть себе шею.
– Со временем вам перестало это нравиться?
Клара громко хрумкнула и застыла, подумав, что слишком уж самозабвенно она набросилась на несчастное яблоко. Капитан склонил голову к плечу, и под его взглядом девушка смущенно попыталась жевать потише.
– Все-таки я попробую, – протянул он и выразительно указал на фрукт.
Клара замялась, не совсем понимая, чего де Сото хочет, но мужчина не дал ей долго раздумывать. Обхватив ее запястье, он потянул на себя и отхватил от яблока небольшой кусок.
– Я вам еще принесу, если захотите, – сказал Бальтазар, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Клары. – Так вот, касательно поводка. Со временем он слишком сильно натянулся. Дети, Наварро, вообще заставляют пересмотреть взгляды на многие вещи. Я стал осторожнее, но не изменился кардинально, а Марго это не устраивало. Так всегда бывает. Она все еще была фотографом, а я уже служил Гильдии. И из раза в раз мои задания не становились легче.
Клара решилась дожевать угощение.
– Зачем вы вернулись, капитан? – она чувствовала, как слова тянутся, подобно застывающей карамели, и голос звучал устало. – На празднике наверняка веселее, чем здесь.
– Я решил, что здесь тоже неплохо, – с нажимом ответил Бальтазар. – Мне показалось, что я обидел вас. Не хотел, чтобы между нами были какие-то неопределенности.
Неопределенности? Обидел?
– Можете меня не жалеть, капитан.
Он удивленно вскинул брови, будто не мог поверить в услышанное.
– Вы считаете, что я могу проводить с вами время только из жалости? Не потому, что вы интересная женщина и собеседник? Вы настолько не уверены в себе?
– Вы последний человек, с которым я стану обсуждать собственные комплексы, – буркнула Клара и попыталась встать. – Мне лучше пойти спать.
– Сядьте, Наварро!
Голос Бальтазара отдавал сталью, и не подчиниться ему было физически невозможно. Девушка плюхнулась обратно на ступеньку и сжалась в комок, ожидая приговора.
– Я пришел сюда не жалеть вас. Я вообще жалость к людям редко испытываю, – он чеканил каждое слово, будто гвозди забивал. – Посмотрите на меня, я же не со стенкой разговариваю!
Клара нехотя развернулась. На ее скулах вспыхнул румянец, а губы мелко дрожали от волнения.
– Не хотите мне ни в чем признаться, м?
– В ч-чем? – заикаясь пропищала девушка.
– Вы ведь про танцы не просто так спросили, – Бальтазар поднялся на ступеньку выше, качнулся в сторону Клары, почти прижимаясь боком к ее коленям. – На прямой вопрос о вашей симпатии, вы, Наварро, отмолчались, не позволяя мне правильно реагировать на ваши слова дальше.