И Клара не совсем понимала, какие чувства в ней вызывает сам факт встречи с этой женщиной.
“Интересно, она красивая?”
Тряхнув головой, Клара отогнала эти мысли и устыдилась проносящихся в голове вопросов. В конце концов, одно объятие и пара разговоров по душам – не показатель того, что Бальтазар испытывает к ней что-то сильнее банальной симпатии. Не стоило строить себе воздушных замков.
– Нельзя этого исключать, – Клара почему-то начала оправдываться, хотя предположение было самым логичным. Но реакция Бальтазара показалась девушке агрессивной, будто он собрался обороняться. – У нас на борту два звездных лиса, на хвосте – пиратская шайка, а тут с вами связывается бывшая жена и, размахивая перед лицом дочерью, просит помощи.
Девушка не решалась взглянуть на де Сото. Боялась его прозрачного намека, что это не ее собачье дело.
– Наварро. – Осторожно повернув голову, Клара застыла, как пойманный в ловушку зверек. Облизнув пересохшие губы, она пыталась по лицу мужчины прочесть хоть одну его мысль, но тщетно. – Я не отрицаю, что все это очень странно. И отбрасывать вашу идею не буду, как не буду и защищать Марго от ваших подозрений. Все возможно.
Он скупо улыбнулся.
– И готовиться следует к худшему. В любом случае никто не должен получить Эндо. Так что стоит их спрятать.
– Тут поблизости ни одного подходящего места.
– Прятать нужно на виду, Наварро, – загадочно протянул Бальтазар.
По внутренней связи он вызвал Жель и Асази на мостик.
Скрытое напряжение нарастало с каждой секундой, и Клара никак не могла избавиться от мысли, что они летят прямо в раскрытую пасть голодного льва. За спиной послышались шаги, и девушка услышала голос механика:
– Мы сменили маршрут?
Обернувшись, Клара увидела, что мужчина стоял, скрестив руки на груди, а за ним, прислонившись боком к стене, каменным изваянием застыла Жель.
– Со мной на связь вышла Марго. Придется забрать ее и дочь.
– Не слишком ли вовремя жена о тебе вспомнила?
– Бывшая.
– Еще хуже, – хохотнул Асази, но его взгляд оставался подозрительным и холодным. – Лисов спрятать?
– Да. Будем верить, что Марго не заманивает нас в западню, но если все пойдет не так, – Бальтазар прищурился, его губы сжались в тонкую нитку, – никто не должен их найти. – Он повернулся к Кларе: – Садимся, Наварро. Всем держать оружие при себе!
***
Гударо был плотным шаром раскаленного песка, разукрашенного пятнами крупных оазисов, и первое, что почувствовала Клара, покинув корабль, – неприятный кисловатый запах. Он проникал везде, вкручивался в одежду и волосы, и уже через минуту у девушки нестерпимо зачесалось в носу.
Неподалеку виднелось поселение, оставшееся еще от прошлой попытки колонизировать эту планету. И оно больше походило на стоянку каравана, тащившегося из конца в конец этого необъятного песчаного мира и решившего отдохнуть посреди желтого ничего.
Как сказал Бальтазар, Гударо признали непригодным для колонизации еще лет десять назад. Здесь не было годной питьевой воды, а очистка местных оазисов требовала фантастических усилий. Дожди на планете могли прожечь тонкий лист металла, и только сциловые куполы, построенные над временными базами, выдерживали, но стоило это целое состояние.
Планета не окупала затраченных усилий – и была брошена.
Клара издалека видела два массивных темно-синих купола, накрывших поселение.
В центре огороженной территории торчала смотровая вышка, собранная из тонких сциловых перекладин, и девушка заметила, что на площадке кто-то зашевелился и что-то крикнул стоящим внизу.
– Ну и вонища, – недовольно проворчал Асази. – Тут что, что-то сдохло неподалеку?
– Лет триста назад, – невозмутимо ответил Бальтазар. – Это не песок. Это остатки костяного леса, что когда-то покрывал большую часть планеты. Костные деревья медленно умирали, а мы сейчас топчемся по их останкам.
– А ты умеешь поднять настроение, Бальтазар.
– Каждый вечер перед зеркалом практикуюсь.
Они сели на расстоянии от поселка. Бальтазар двинулся вперед, а Клара держалась чуть позади и осматривала местность. Кроме шелеста ветра – ничего не слышно, под ногами крохотными волнами разбегались в разные стороны песчинки, а запах только усиливался, поднимался вверх ядовитыми облачками.