- Седые тучи. Ветер шквальный.
Слились с водою небеса.
И шторм почти десятибалльный
Срывал с фок - мачты паруса.**
В моей судьбе бывали виды.
Но там, среди кромешной мглы,
Шли, как седые пирамиды,
На нас гигантские валы.
Тогда у многих нервы сдали.
Был ветер яростно колюч.
Зигзаги молний пробегали
Среди багрово-чёрных туч.
И слышал я, как чайки стонут:
- Вам не видать родной земли...
Вот так всегда, наверно, тонут
Во время шторма корабли.
Почти два дня с потухшей трубкой
Пришлось стоять мне у руля.
А волны пенились над рубкой
И гнули мачты корабля...
Мы шли в неведомые воды.
И царь морской ещё не раз
Дарил нам беды и невзгоды
И проверял на прочность нас.
ГЛАВА 4
Три дня эскадру ветры гнали.
Такое не забудешь ввек...
Нас занесло в такие дали,
Каких не видел человек.
Мы не могли понять что это:
Не видно моря синевы,
Поля сиреневого цвета
Из лепестков морской травы.
Им нет конца и нет начала,
Они - насколько хватит глаз...
Да, непогода повенчала
С безбрежьем водорослей нас.
Своими щупальцами нежно
Держали плети нас в плену.
А море было безмятежно
И гнало мелкую волну.
Как тряпки мокрые болтались
На влажных реях паруса.
Матросы в кубриках шептались:
- Нас наказали небеса.
- За то, что против воли Бога
Забрались мы на край земли,
А Он наказывает строго
И нас, и наши корабли...
Ни чаек, и ни альбатросов
Не видно было в тех местах.
И охватил сердца матросов
Перед таинственностью страх.
Я трусом не был. Вы поверьте.
Но здесь был мир совсем иной.
Меня пугал ни призрак смерти,
А долг, не выполненный мной.
Мне больно было от бессилья.
И часто ночью думал я:
- Прощай, любимая Севилья!
Прощай, Испания моя!
В те дни совсем от рук отбились
И обленились моряки.
А по ночам на мачтах бились
Святого Эльма огоньки*.
Без всякой видимой причины
Заело новенький штуртрос**.
Во время вахты в зев пучины
Безумный бросился матрос.
Так продолжалось две недели.
Иссяк уже воды запас.
Мы солонину только ели.
И смерть от жажды ждала нас.
Но как-то утром, ниоткуда,
Подул вдруг слабый ветерок.
Какое это было чудо!
Кто б предсказать то чудо мог!
Услышал Бог молитвы наши
И был на милости не скуп:
Он со смертельным ядом чаши
Отвёл от наших грешных губ.
От входа в ад мы убежали.
Открылась моря бирюза.
И нас с обидой провожали
Саргасс зелёные глаза.
ГЛАВА 5
Вновь парусов раскрылись крылья.
Идут вперёд три корабля.
И лаг отсчитывает мили.
Но только где она, земля?
Кругом вода и солнца блики
На убегающей волне.
Да чаек стонущие крики,
Да чьи-то тени в глубине.
Матросы волноваться стали:
- Мы здесь на гибельном пути,
От неизвестности устали,
Пора домой уже идти.
Но, не меняя курс, на запад
Шли днём и ночью корабли.
Уже мы чувствовали запах
Ещё не видимой земли.
Моя мечта была всё ближе.
И, наконец, вот мой причал.
-Земля, земля! Я землю вижу-
Матрос на "Пинте" закричал.
Тот крик восприняли матросы
Как Божий дар, как дар судьбы.
И улетали альбатросы
От криков, воплей и пальбы.
Да. Было плаванье непросто.
И я, как первый коммодор,
Узнав, что вышли мы на остров,
Назвал его "Сан-Сальвадор".
Поход окончен. Слава Богу.
Я, значит, не напрасно жил,
Коль первый к Индии дорогу
Своим упорством проложил.
Жизнь посвятив капризам моря,
Забыл надолго я покой.
И много в жизни видел горя,
Несправедливости людской.
Я знаю, что перед рассветом
Прервётся тоненькая нить.
Смерть не обманешь. Но об этом
Сейчас не стоит говорить...
Мне по душе судьбы кипенье
И волн веселых кутерьма,
Не прозябанье, а горенье
И не круизы, а шторма.
Во всяком деле середина
Не стала правдой для меня.
Есть тленье тихого камина,
Есть пламя вечного огня...
ПРИМЕЧАНИЯ
ВСТУПЛЕНИЕ
*Первый после Бога.Так называли и называют капитанов кораблей,начиная с 17 века.
**Диего и Фернандо. У Христофора Колумба было два сына - законный, Диего, и не законный. Фернандо.
Диего Колумб, или Кол;н (1479-1526) - старший сын Христофора Колумба, 4-й вице-
король Новой Испани , носивший также звания аделантадо и адмирала Индий. После смерти Диего за его потомками были закреплены титулы маркиза Ямайки и герцога Верагуа.
Фернандо Колумб, или Кол;н (1488-1539) - испанский писатель и космограф, биограф своего отца Христофора Колумба. После смерти отца стал очень состоятельным человеком.