– Сергей Николаевич, я хочу вот это и это…
– Пожалуйста, берите, что за вопрос.
Все стали выбирать и откладывать монетки, взамен передавая серебро. Карманы Сергея быстро оттопырились. Он не ожидал такого успеха, хотя ничего удивительного нет: каждому хочется купить сувенир на память о встрече с другой, удивительной и полной приключений жизни.
Один за другим последовали визиты: Воронцов, князь Кирилл Петрович Нарышкин, граф Семен Тимофеевич Шереметев, поместный дворянин Петр Савельевич Шептунов, князь Сергей Васильевич Бабарыкин и купец Воронин. К удивлению Сергея, дворянство и купцы не чурались друг друга. Круг постоянных гостей тоже определился. И если первое время он ходил в сопровождении слуги, который нес сундучок и кофеварку, то дней через десять про сундучок уже не спрашивали, а кофеварку относили в нужный дом заранее. Монетки покупала даже прислуга и, возможно, приторговывала ими. Но никто и никогда не просил подарить.
Довольно быстро у него набралось более ста двадцати рублей серебром и десяти рублей золотом. Неожиданный доход, полученный с продажи сувениров, обнадежил. Это были очень серьезные деньги, а количество монеток в сундучке, видимо, не изменилось. Он купил парик по моде, появилась первая современная одежда и обувь. Но заказ на пошив был далек от завершения. Сергей установил распорядок дня: утром гимнастика, завтрак, конная прогулка за город на Буяне. Иногда на обратном пути, по случаю, заглядывал в гости. Затем час энергичных физических упражнений. Что здоровье надо ценить, он уже знал.
После физических упражнений принимал летний душ, который по его подсказкам сделали дворовые. Скоро душ стал популярным, им пользовались все, включая губернатора. После обеда прогулка по городу с обязательным походом на рынок. Во время прогулок разговаривал с разными людьми, заходил в гости, иногда оставался попить чаю. Затем снова верховая прогулка, теперь уже на Буране. Его наезднические навыки заметно улучшились. Кони к нему привыкли, он в свою очередь определил физические возможности лошадей. На вечерних визитах познакомился с учителями гимназий. Стал регулярно заходить к ним в гости. Необходимо было определить уровень знаний этого времени: что уже известно, что нет. О Сергее заговорили как об очень образованном и интересном собеседнике.
Сергей подумал было о карьере ученого. С его инженерными знаниями стать известным академиком в XVIII веке – пара пустяков. С удивлением узнал, что Ломоносов жив, здоров и занимается своими делами в Петербурге. Но нет, научная карьера не для его натуры. Взял у учителя словесности учебник. Если и не выучит грамматику и орфографию, будет использовать как шпаргалку. К тому, что он не совсем правильно говорит и пишет, окружающие относились спокойно. Человек с малолетства жил за границей и, по определению, должен говорить неправильно.
Но настоящий фурор он произвел стихами. Сергей никогда не был любителем поэзии, но в шестидесятые годы поэзия была в моде. Он, как и все, покупал книжечки со стихами и читал эти стихи девушкам. Что-то ему запомнилось. Как-то вечером Сергей прочитал под настроение несколько лирических стихотворений. Эффект был потрясающий, его слушали в завороженном молчании, а потом долго аплодировали. Тогда он запел – песенный репертуар был намного богаче. Здесь помогли три класса музыкальной школы и обязательное пианино в салоне кают-компании.
Познакомившись с офицерами гарнизона, Сергей заинтересовался армией XVIII века. Расспрашивал о возможностях оружия, о тактике, о построении боевого порядка, о взаимодействии родов войск. Сходил в арсенал и посмотрел на пушки и ружья. Он смотрел не пустыми глазами досужего посетителя военного музея. Его серьезно интересовала боевая результативность этих орудий. Вывод его опечалил – оружие слабое. Для достижения максимального огневого поражения противника необходим своевременный маневр пушек и солдат, что, в свою очередь, требует высокой выучки войск. О нем заговорили как о сведущем в военном деле человеке.
Во время своих конных прогулок Сергей смог оценить Астраханский тракт. Дорога Москва – Рязань – Тамбов – Астрахань равнялась расстоянию от Москвы до Парижа. Была только одна маленькая разница. Между Тамбовом и Астраханью было только четыре казачьих станицы. Самая большая станица называлась Царицын, она стояла при впадении реки Царица в Волгу. Никакого покрытия на дороге не могло быть в принципе. Чтобы понять почему, достаточно сесть на телегу и проехать по асфальту. Лучшего вибростенда нигде не найти: нет у телег ни рессор, ни амортизаторов, ни резиновых шин.
Но движения на Астраханском тракте практически не было. Грузы и товары перевозились по Волге, тракт существовал для переброски войск и почтовой связи. Почтальонами были казаки, а казаки – калмыки или татары. Сергея это очень удивило, в кино и книгах казаки всегда были русскими. Когда Сергей заговорил об этом с губернатором, то ответ удивил еще больше.
– Астраханский тракт обслуживают калмыцкие и татарские казачьи полки.
– Русских казачьих полков совсем нет? – удивился Сергей.
– Волжское казачье войско создано двадцать пять лет назад, к нему приписали всех беглых крестьян, что поселились на Волге.
– А чем заняты волжские казаки?
– Патрулируют берега реки. Беспризорных татар еще много, нападают разбойники на купеческие ночевки.
Воспользовавшись случаем, Сергей решил разузнать о безопасности путешествий по России.
– Скажите, Иван Николаевич, насколько безопасны дороги между Тамбовом и Москвой?
– А какая опасность тут может быть? Татары так далеко не забегают.
– Я спрашиваю не про татар, про русских.
– Ты говоришь о невозможном. Если случится нападение, то поместный дворянин немедленно устроит розыск и дознание.
– Но ведь может случиться так, что розыск будет неудачным.
– Заруби себе на носу, Сергей Николаевич: если на твоих землях случится разбой, то ты лишишься своего имения и уедешь под конвоем в Сибирь.
Такая постановка вопроса оказалась неожиданной. Но тактика, надо признать, весьма действенная…
Первая неожиданность произошла через две недели. Сергей занимался во дворе гимнастикой, используя тяжелые чугунные утюги как гантели. Одновременно он перешучивался с Глашенькой, дочерью Воронцовых. Во двор вошел офицер гарнизона Иван Баскаков. За ним следовали четверо солдат с тяжелыми тюками. Желая пофорсить перед знакомым офицером, Сергей встал на руки и попрыгал на руках. Затем сделал колесо влево и вправо. Закончил показательные упражнения кульбитом назад, который недавно освоил на берегу реки.
– Ловок ты, Сергей, – сказал Иван.
– Видел бы ты орлов из морской пехоты! Голыми руками врагу хребет перебьют.
– А что такое морская пехота?
– Специально обученные офицеры и солдаты. Они высаживаются на берег с кораблей для решения различных боевых задач.
– Нам это не грозит, морской гвардейский корпус только на галерах грести умеет.
Сергей согласно кивнул головой, в России практически не было флота. Соответственно, не нужна и морская пехота.
Баскаков покрутил в руке утюг, шутливо шлепнул по заду служанку и сказал:
– Нашли мы место твоего сражения. Головы порубал и врагам и лошадям! Силен.
…Как-то в разговоре с офицерами он предложил в конном бою свое видение тактики. Если врагов больше, необходимо непрерывно перемещаться, пересекая им дорогу. Или проходить мимо встречным курсом и бить сначала лошадей – лошадь легче достать. Такая манера боя неизбежно вызовет у врага сутолоку. А спешенного противника потом будет легче достать. Как ни забавно, такой вариант он придумал во время компьютерной игры. Но в компьютерной игре в случае неудачи можно перезагрузиться и попробовать что-то другое. В реальной жизни неудачное решение означает конец этой самой жизни…
Сергей какое-то время осмысливал слова офицера. Он уже забыл о своих первых словах, сказанных губернатору.
– А ты уверен, что место правильно нашел?
– Так другого места в пяти днях от Тамбова нет, а это в четырех днях для отряда. Ты со своими рысаками в два дня легко покроешь.