Выбрать главу

Воины набивали стрелами колчаны, трясли копьями, большими палицами с раздвоенными концами. Старик шел медленно, а без него воины не могли решить, что им делать, как принять людей, приплывших от устья реки.

Молодой индеец рассказывал: он первый увидел их; он сидел на тропинке у реки, и вдруг они показались на своих плавучих домах.

- Я видел, они поднялись со дна морского! - клялся Котахо. - У них белая кожа и длинные волосы на- подбородках; головы у них из меди, блестят на солнце, а в руках палки для колдовства!..

Нигде по здешнему берегу, ни по рекам, ни в глубине страны, ни на ближних островах не встречались такие люди: с густыми волосами на лице, с белой кожей, во многих одеждах, точно тела этих людей боялись солнца. У них большие плавучие дома с белыми крыльями.

Один раз такие люди уже побывали у здешних берегов, тринадцать лун назад. Но те не входили в реку, не угрожали селениям. Они постояли у устья Табаско на своих плавучих домах, подарили здешним жителям много красивых, цветных прозрачных камней, взяли маис, пресную воду, золотые кружочки из ушей и ушли.

Воины ждали старика. Велит ли он вступать с пришельцами в бой?

- А что, если эти люди не боятся смерти, как мы? - толковали воины. - Может быть, их не могут проткнуть наши стрелы?.. Их мало? Но, может быть, каждый из них может делиться на двоих, на четверых и идти сразу на запад, на юг, на север и на восток?.. Может быть, они умеют делать огонь из воды и черный дым из воздуха? Какие у них боги? Какая у них сила? Может быть, они сами - боги?.. Может быть, они не умирают такой смертью, какой умираем мы?..

- Да, да, их нельзя ранить! - уверял Котахо. - Наши стрелы их не возьмут. Их нельзя ранить, как нас!.. В них не бывает крови… Они не боятся смерти, как мы.

Воины ждали старого вождя. Он пришел, наконец, опираясь на руки сыновей, добрел до берега и взглянул.

Уже розовело небо на востоке, светлые полосы бежали по реке. Солнце вставало из-за черты далекого леса.

Пришельцы не спали. Один плавучий дом тихо отошел от островка и двинулся вниз по реке. На нем табасканцы увидели много людей и несколько странных чудовищ, не похожих нн на человека, ни на дерево, ни на зверя: с прямыми толстыми шеями, с короткими ногами, широко раскрытыми ртами. Чудовища глядели прямо на берег.

Воины собрались вокруг вождя. Старик поднял руку. Все замолчали.

- Приветствовать пришельцев словами мира,- сказал старик, - но в город не пускать!..

Воины зашумели. «В город не пускать!..» Старик решил мудро. Приветствовать словами мира, но в город не пускать!..

* * *

Еще задолго до восхода солнца все было готово у Кортеса. Проверены мушкеты, пушки, все боевое снаряжение. На лодки стрелки перенесли легкие козлы для аркебуз, осмотрели самострелы. Перед самым рассветом Кортес позвал к себе Алонсо де Авилу. Они говорили недолго. Прошло минут десять, и большая из бригантин, взяв все шесть пушек, тихо отчалила от островка; за нею - еще две лодки. Сотню людей под начальством де Авилы Кортес посылал высадиться много ниже по реке, у тропинки, протоптанной от берега к пальмовому лесу, - той самой тропинки, которую испанцы приметили накануне. Тропинка, должно быть, вела к индейскому селению.

Капитану Алонсо де Авила Кортес дал подробные инструкции, как ему следует поступать.

Взошло солнце; сразу стало светло, жарко, шумно. Индейцы стояли плотной стеной на лужайке и дальше, среди деревьев.

У берега качались на легкой волне тупоносые индейские лодки. В них стояли люди; открытые тела воинов были расписаны боевым рисунком, руки крепко сжимали палицы, копья; жители Табаско готовы были защищать свой город.

Одна лодка отошла от берега. В ней стоял рослый индеец, почти голый, разрисованный полосами наискось по груди и по спийе. Индеец держал в поднятой руке большую деревянную чашку; в чашке лежало несколько горстей маиса, свежезарезанная курица и плоды. Всего этого едва хватило бы на завтрак двоим - троим людям.

- Уходите! - крикнул индеец. - Берите наши подарки и уходите прочь от наших берегов!

Кортес переглянулся с Сандовалем. Он понял индейца и без переводчика.

- Генерал-капитан стоял на носу бригантины. Рядом с ним, по правую руку, стоял Педро Альварадо. Но

Кортес не так ласков был с Педро после Косумела. Чаще он обращался к капитану по левую руку от себя - Гонсало Сандовалю.

Кортес переглянулся с капитаном. Кивок головы - и легкая лодка отчалила от бригантины, навстречу индейской лодке. На корме сидел толстый человек в черной накидке, без шлема, в огромной шляпе с перьями, при одной шпаге, с большой бумагой на коленях. Это был секретарь армады, ученый писец Диего де Годой. За спиной дона Диего на корме, в синих штанах, в полотняной куртке, сидел скорчившись переводчик Мельчорехо. Индейца силой обрядили в европейское платье.