Кортес велел расположиться на ночь в центральной огороженной части города. Сам он, со своими капитанами, занял один из храмов. Солдаты расположились в близлежащих домах.
Выставили стражу. Легли все не раздеваясь, при оружии. Дважды за ночь Кортес сам прошел по улицам и переходам города, проверил пикеты, поднялся на вышку и оглядел местность. Ночь была лунная, ясная; открытые холмистые поля за Табаско были хорошо освещены. Индейцев не было видно нигде, - они ушли далеко.
Педро Альварадо, как тень, ходил за генерал-капитаном.
- Ложитесь, дон Фернандо! - просил Альварадо. - Победа полная, город наш; ни один индеец не посмеет вернуться к стенам города.
- Подождем до утра! - осторожно ответил Кортес.
Они спустились вниз по земляным ступенькам.
Было уже два часа ночи, близко к рассвету. Луна зашла; в тени стен было темно. Навстречу им шел шут Сервантес. В темноте они не видели, как он бледен.
Шут схватил Кортеса за руку.
- Поглядите, сеньор Кортес! - сказал шут.
Он повел их к дереву, раскинувшему ветви у самой стены.
Минуту назад шут проходил под этим деревом и остановился оттого, что чья-то шляпа, свалившись с ветки, задела ему плечо. Шут вгляделся и отпрянул: наг дереве, у самой стены, висел человек. Синие штаны, полотняная куртка, шут узнал - это был индеец Мельчорехо.
Сервантес бросился искать Кортеса. Он привел его и Педро Альварадо к дереву. Было очень темно, но все же и Альварадо и Кортес узнали: на дереве висел переводчик Мельчорехо.
- Проклятый индеец! - выругался Кортес.
- Трус! - презрительно сказал Альварадо.
Он протянул руку и коснулся куртки индейца. Но от легкого прикосновения руки куртка качнулась и упала; за ней свалились и штаны. Альварадо вскрикнул от неожиданности. Это была только одежда индейца.
- Он убежал! - глухим голосом сказал Кортес.
Шут тихонько хихикнул.
- Он убежал! - сказал Кортес. - Дон Педро, разыщите его сейчас же, немедленно!
Альварадо разбудил солдат в близлежащих домах, поднял на ноги всех капитанов. Мельчорехо не было нигде. Индеец убежал, повесив на дереве свое испанское платье.
- Он ушел к своим! - сказал Кортес. - Негодяй, он расскажет им про нас.
- Как жаль! - огорчился шут. - Он расскажет своим, что нас мало.
- Гораздо хуже, - сказал Кортес. - Он расскажет своим индейцам не только то, что нас мало. Он расскажет им, что мы обыкновенные люди. Что нас можно ранить стрелами, копьями, камнями. Что нас можно не только ранить, но и убить.
Кортес велел удвоить пикеты на вышках и вдоль городской стены. Он поставил, кроме того, часовых на круглой площадке между двумя храмами и внутри храмовых пристроек. Сам он снова пошел вдоль стены, проверяя пикеты.
- Ложитесь, дон Фернандо! - просил Альварадо.
Кортес качал головой.
- Я не устал. Ложитесь вы, дон Педро, если устали.
Он так и не прилег до самого утра.
Лопе Санчес лежал на полу в индейском доме, рядом с товарищем. За стеной дома всю ночь суетились индейские кролики, шуршали в маисовой соломе, и Лопе не спалось. Он думал о странном рисунке, выжженном на груди у брата Агиляра. Рисунок был непонятен: две фигуры, одна против другой. Первая - индейский бог с оскаленными зубами, с руками-лапами, сложенными накрест на животе, с собачьим хвостом, завернутым вокруг прямых коротких ног. Таких богов-идолов Лопе видал в индейских храмах. Но вторая фигура была еще удивительнее. Она изображала испанца на коне, в шляпе с перьями и с мечом. У испанца на лице росли длинные волосы, похожие на волнистую шерсть, а конь был тоже необыкновенный: с острой мордой, с большими стоячими ушами, без гривы, похожий на лисицу или на собаку. Ног у испанца-всадника не было, туловище всадника само собою переходило в корпус лошади. Лопе долго думал, что могут означать эти две странные фигуры, но ничего не смог придумать и к рассвету уснул.
Глава тринадцатая
ГОРОД ТАБАСКО
Утром Кортес собрал всех солдат и капитанов на круглую площадь между двумя храмами, трижды ударил обнаженной шпагой по стволу большого дерева в центре площади и громко объявил, что передает город Табаско во владение испанского короля.
- Клянусь, я буду отныне защищать этот город мечом и щитом от всякого посягательства со стороны врага как исконное владение кастильской короны! - сказал Кортес.
Секретарь армады, Диего де Годой, записал эти слова латынью в толстую тетрадь, капитаны подписа-лись, и так индейский город Табаско стал законной частью владений короля Карла.