Выбрать главу

Когда, закончив ремонт, сразу после Рождества "Индевор" отплыл из Батавии, судно уже потеряло семерых членов команды и более сорока были настолько серьезно больны, что не могли принимать участия в работе на корабле. А остаток команды, писал Кук, находился в плохом состоянии. Те семеро, которые умерли, были врач, Тупиа и его слуга, слуга астронома Грина и три моряка. Банкс очень тяжело заболел и спасся только тем, что дышал более прохладным и свежим воздухом гор и принимал огромные дозы хинина.

Когда Кук отправился из Батавии в Кейптаун, он должен был испытывать искреннее облегчение от мысли, что худшее осталось позади. Однако самое страшное было впереди. Дневники, в которых описывается это десятинедельное плавание между Батавией и мысом Доброй Надежды, представляют собой устрашающее чтение. Через четыре недели после отплытия из Батавии умер солдат морской пехоты, и в течение следующей недели - десять других членов команды, включая астронома Грина и рисовальщика-натуралиста Паркинсона. В феврале еще двенадцать членов команды умерли; это означает, что за одно сравнительно короткое путешествие из Индии в Африку четверть первоначального состава команды корабля умерла. В один особенно безнадежный момент путешествия оставалось всего двенадцать человек, способных выполнять работу на корабле, но и они были нездоровы.

Сам Кук, по-видимому, был чудесным образом невосприимчив к болезням, он, должно быть, обладал железным здоровьем. И в то же время он сам мог быть больным, но никогда не показывал вида и не упоминал об этом: когда ему почти оторвало правую руку пороховницей с черным порохом во время проведения съемок побережья Ньюфаундленда или позже, когда он был опасно болен воспалением желчного пузыря, он никогда не упоминал о своих страданиях и болях.

"Индевор" прибыл в Кейптаун 14 марта. Те, кто еще оставался серьезно болен, - их было около тридцати человек, - были сняты на берег и отправлены в госпиталь. Это значит, что теперь у капитана осталась половина его первоначальной команды, и на корабле было всего двадцать человек, способных делать корабельную работу. К счастью, Кук смог нанять новую команду в Кейптауне, чтобы доплыть на "Индеворе" в Англию.

Еще трое из команды "Индевора" умерли в госпитале. В середине апреля Кук переправил своих больных на борт и отплыл на родину: некоторые были и в самом деле серьезно больны, один умер еще до того, как они проплыли Столовую бухту. По дороге домой лейтенант Хикс тоже умер - он долгое время болел туберкулезом.

И вот 12 июля 1771 года, через два года и одиннадцать месяцев плавания, "Индевор" был снова дома.

Глава 5

АНТАРКТИДА И ПОЛИНЕЗИЯ

Было бы приятно сообщить, что по возвращении в Англию Кук стал героем дня. Но, по-видимому, это было не так. Что касается широкой публики и Королевского общества, для них значимыми персонами были Банкс и Соландер. Именно они привезли свидетельства, доказательства и сувениры из тех экзотических и чарующих земель на другом конце света, все трофеи, все шкуры животных и птиц, о которых мир ничего не знал, невиданные доселе рыбы, бесчисленное количество неизвестных насекомых и сотни законсервированных растений, неизвестных в Европе. Было подсчитано, что несчастный Паркинсон, натуралист-рисовальщик, успел до своей смерти сделать свыше 1500 рисунков и набросков неизвестных представителей флоры и фауны. И не возникало сомнения, что Банкс и его ученые заслуживали всяческой похвалы: в самых тяжелых условиях они замечательно справились со своей работой, а их достижения в естествознании были превзойдены, быть может, только Дарвином. Поэтому Банкс и его друзья грелись в лучах славы, в то время как Кук многими рассматривался как человек, который просто перевозил их с места на место.

К тому же, конечно, прием, оказанный им, соответствовал их характеру. Банкс, богатый молодой член высшего общества, имел много влиятельных друзей, любил, чтобы к нему относились как к знаменитости. Кук же, скорее сдержанный, холодный, страстно стремящийся защитить свою личную жизнь от посторонних глаз, по мере сил избегал яркого света известности. Очевидно, он был равнодушен к всеобщим похвалам. Он был настроен на выполнение своих целей, достиг их, и это было главным вознаграждением, о котором он помышлял.

Но даже для Кука было крайне приятным то одобрение, которое исходило от профессионалов, единственных людей, которые были действительно способны оценить величие его свершений. Лорды Адмиралтейства, обычно сдержанный и необщительный клан, когда дело доходит до присуждения заслуженной награды, осыпали Кука такими похвалами, что он, должно быть, нашел их слегка обременительными. На самом деле похвалы только казались непомерными: если учесть достижения Кука, никакая похвала для него не была бы слишком высокой.

Не было сомнения, что теперь начальство Кука считало его величайшим исследователем и мореплавателем эпохи. Безусловно, его "неподходящее" происхождение и долгие годы службы простым матросом были забыты, теперь он был одним "из них", близким и настоящим другом тех, кто вместе с ним ходил по коридорам морской власти. Но в то же самое время - и без всякого цинизма - принималось во внимание, что Кук теперь был ценнейшим средством в деле манипулирования общественным мнением. Необычайный успех, которого он достиг, свидетельствовал о проницательности и прозорливости тех, кто выбрал подходящего человека для этого великого риска, а именно - самих Их Светлостей.

Такому огромному достоянию, как это, нельзя было позволить ржаветь в бездействии. Немедленно после возвращения Кук получил повышение и стал коммодором, и под его начало поступило судно Его Королевского Величества "Скорпион". Ясно было, что у Адмиралтейства нет намерения допустить, чтобы Кук плавал на его борту; это было просто временное назначение, средство, с помощью которого он содержался на полном окладе, в то время как был волен посвятить себя более жизненно важному делу - подготовке к новой экспедиции в Южные моря.