Своими размерами конверт явно уступал первому. Да вот только его содержимое оказалось самым важным на данный момент в моей жизни. Вскрывала я его все еще деревянными непослушными пальцами. Даже выронила в какой-то момент. Из него тут же выпал небольшой кулон на черном шелковом шнурке.
От вида кулона я окаменела — именно его я повесила на шею своего сына перед одним из вылетов. В кулоне не было ничего особенного — всего лишь маленький засушенный четырехлистный клевер внутри голубоватой стеклянной капли. На первый взгляд можно было даже спутать его с миллионом таких же, в изобилии представленных в сувенирных магазинчиках, если бы не одно «но».
Именно этот кулон я сделала своими руками. Внутрь стекла поместила покусанный с одной стороны листок с родной Флоры 5.
Как он мог тут оказаться? Ведь мой мальчик должен быть далеко, на Пирее!
Когда я доставала из конверта сложенный вдвое лист меня уже колотило от страха и напряжения. На простом белом листе размашистыми корявыми буквами было написано:
«Твой ублюдок у нас. Хочешь получить его целиком, а не по кускам, приходи в бар «Слепой Аспид». Сегодня. Одна. У тебя времени до наступления ночи — потом я начну резать засранца на куски».
Не задумываясь не на секунду, я помчалась на ресепшен. Мне срочно нужно было выяснить, где находится этот гребанный бар. Добраться до него. Увидеть своего Ника. Спасти.
Я действовала максимально четко и быстро. Мозг работал в пределах нормы. Осознание того, что я не уйду из бара живой было отчетливым как никогда. Но мне было плевать. Я сделаю все что от меня потребуют, из кожи вон вылезу, умру! Главное сохранить жизнь и здоровье Ника!
Глава 13
Аида.
Спуск к ресепшену, выяснение нужного адреса и поиск транспорта, заняли у меня бесконечно долгие тридцать минут. На первый взгляд совсем немного, но вот в сложившейся ситуации они были подобны вечности. Все вокруг были предельно вежливы и оперативно выполняли мои просьбы, а я при этом кипела от их невероятной, на мой взгляд, медлительности.
К тому моменту как я устроилась на заднем сиденье таксолета готова была просто рвать и метать. Но это была лишь прелюдия для издевательства над моими нервами.
Как только я сообщила адрес такси тронулось. Поездка была еще хуже подготовки к ней — она заняла больше часа.
Сначала мы бесконечно долго торчали в пробке на въезде в город. Потом долгие двадцать минут петляли по многочисленным улочкам. Наконец приблизились к какому-то отдаленному и явно не самому благополучному району. На его улицах мы провели еще минут так двадцать пять.
Все это время я с некоторой осторожностью выглядывала в окно. Открывающаяся картина не радовала от слова совсем. Небольшие, но довольно приличные домики быстро сменились полуразрушенными халупами. И чем ближе мы приближались к месту назначения, тем хуже становился вид.
Не оставалось никакого сомнения что злополучный бар расположился в центре местных трущоб. Масло в огонь подливал и трещащий обо всем что только можно водитель. За время полета я успела довольно тесно познакомиться с ним и его семьей. На это у него ушло треть потраченного на дорогу времени. И знакомил он нас так грамотно, что в конце мне уже казалось, что я пол жизни с ними провела.
А вот дальше тема разговора сменилась. Остаток пути он причитал что не гоже девушке, пусть и явно не пальцем деланной, шататься по местным захолустьям. Рассказал и о том, что конечный пункт нашего назначения самое злачное место во всей округе и приличные люди туда носу не суют. Да что там приличные — законнике и те обходят его стороной!
Рассказал пару страшных историй о местных бандах и их делишках. Упоминал о нескольких особо страшных и вопиющих разборках. Да он вообще много чего говорил. Слушала я его разумеется в пол уха, да и виды за окном таксолета говорили сами за себя.
Не смотря на его жужжание я все же пыталась хоть как-то продумать свои дальнейшие действия. Успеха в этом деле я не достигла. Ничего конкретного и дельного в голову, к сожалению, не шло. К моменту, когда мы притормозили, кроме осознания, что это последний день моей жизни в голове не было ничего. Оставалось только надеется, что я смогу все же выторговать жизнь сына, а дальше будь что будет.
Пункт назначения встретил меня безлюдной, погруженной в сумерки, с редкими фонарями улицей. Только кислотного зеленого цвета неоновая вывеска «Слепой Аспид» да наполовину перегоревшая неоновая змея вокруг нее резали глаза.
Стоило мне рассчитаться и выбраться из таксолета как с громким урчанием отчаянный водитель решил сделать ноги — явно газанул что было сил. Пару мину я оглядывалась по сторонам, пока в небольшой нише у входа в бар не уловила движение какого-то здоровяка. Приблизилась и увидела перед собой серого ящера с плоской мордой.
Чешуйчатый не проронил не слова при моем появлении, только оглядел с ног до головы водянистыми желтыми глазами и в приглашающем жесте открыл тяжелую дверь заведения. Внутри бар встретил меня миганием неоновых огней в сочетании с гробовой тишиной. Не менее удивительным стало и полное отсутствие посетителей — только мерзопакостной наружности плюгавый бармен копошился за заляпанной стойкой.
Все в том же молчании встречающий меня громила вызвался проводить. Мы пошли через довольно просторный зал к небольшой, расположенной в противоположной от входа стороне, невзрачной двери.
За ней обнаружился довольно комфортабельный кабинет и его хозяева. Поджидающая меня компания состояла из девяти чешуйчатых, плюс десятый провожатый. Все они расселись на кожаных диванах, расположенных вдоль правой и левой стен.
Прямо же перед до мной стоял самый что не наесть тон. Величественный такой, отделанный кожей и «золотом», словно из древнего дворца притащили. На нем с величественным видом восседала очередная ящерица.
Несмотря на все мое отвращение к преобладающему числу представителям этой расы, я не могла отрицать что она была довольно хороша собой.
Она была прямо-таки крохой по сравнению с большинством сородичей — буквально на пол головы выше меня самой. Кожа ее была невероятного изумрудного оттенка с небольшими чешуйками которые при малейшем движении переливались словно драгоценные камни.
Ее подтянутое и не лишённое соблазнительности тело было затянуто в провокационное алое платье, которое было призвано не скрывать, а напротив, выставлять на показ все ее достоинства — округлые бедра, тонкую талию, внушительных размеров грудь. Помимо всего прочего она являлась обладательницей шикарной шевелюры пепельного оттенка. А это, к слову сказать, так вообще что-то невероятное! Они же все, как правило, лысые как коленки.
Глядя на нее и без помощи экспертов, становилось ясно — над всеми частями тела поработали, все подправили. При этом ее генные модификации были настолько необычны и очевидны, что с одного взгляда ясно — деньжищ на них потрачено немерено. Да уж, на свою внешность ящерка явно не скупилась.
Особенно примечательным при всем при этом все же была ее морда лица. Над ней тоже не мало потрудились специалисты — аристократические скулы, пухлые губы, изогнутые в надменной улыбке, почти человеческий небольшой нос и угольного цвета глазища. Не ящерица, а прямо-таки чешуйчатая кукла.
Красоту ее облика портило лишь только выражение того самого лица и явно неадекватный блеск в глазах.
— У-у-у, какие люди! И без охраны. — низким голосом пропела красотка при моем появлении. — А я уж было заждалась. А ты вот, явилась все же!
— Где он? — решила я начать наше «общение» с наиболее важного вопроса.
— Кто? — «девушка» состроила издевательски вопросительное выражение морды. Остальные ящеры по-прежнему сохраняли молчание и просто наблюдали за происходящим.
— Где Ник?
— Ник? А кто такой Ник? — я даже зубами скрипнула от этой глупой игры, да так, что явно все это услышали. — Ах Ник! Да кто его знает! Наверное, где-то играет. А может спит? Не знаю, чем обычно малявки занимаются в такое время.