Настроение капитана сразу испортилось. Оставалось надеяться на получение должности в каком-нибудь из полков. Алекс спустил ноги с лавки и коснулся босыми ступнями холодного пола. Придавленная кобурой револьвера форма была на месте, а вот его спутник куда-то исчез, пока он спал.
— Влад!
Никакой реакции. Только птицы, дуры, продолжали свой гам за окном.
— Вла-ад! У нас завтрак сегодня будет?
Решив, что ответа он не дождется, капитан потянулся за брюками, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник Фелонов с двумя котелками в руках.
— Чего так орать-то? Я как раз об этом и позаботился, пока тут кто-то дрых.
Бывший унтер водрузил на оставшийся от прежних хозяев стол оба котелка. Снял крышку, и до капитанского носа долетел запах перловой каши. Ого, кажется, в ней даже положили мясо!
— Где взял?
— У инвалидов.
— Здесь и инвалидная команда есть?
— При госпитале. Ну и гарнизонную службу заодно справляют.
В городишко Хоти они прибыли вчера, когда было совсем уже темно. Здесь же решили переночевать, чтобы завтра добраться до цели своего путешествия. Окраины города оказались пусты, только небольшая стая бродячих собак обгавкала чужаков, вторгшихся на ее территорию. Дома в центре оказались заняты госпиталем.
— Местные с османийцами ушли, — разъяснил ситуацию усталый санитар, — никого не осталось.
А на вопрос, где можно остановиться на ночлег, только рукой махнул.
— Да где хотите, пустых домов больше половины города.
Большой выбор вариантов ночлега — это, конечно, хорошо, но и на гостеприимство местного населения, в этом случае, рассчитывать не приходилось. Обошлись сухарями с водой из фляг, искать в незнакомом городе колодец не было ни желания, ни сил, целый день в седле вымотал обоих окончательно.
Поэтому, каша из инвалидского котла была очень кстати. Пока офицер опустошал свой котелок, бывший унтер выкладывал новости, добытые из того же источника.
— Хоти взяли с неделю назад, османийцы прорыва вдоль берега моря не ожидали, оборону по левому берегу Мгупты организовать не успели. Наши переправились почти без боя, навели мост и пошли дальше. Штаб корпуса сейчас в Капси, отсюда пятьдесят верст будет.
Пятьдесят верст — многовато будет, за один день можно будет и не успеть. Фелонов, тем временем, продолжал.
— Сейчас османийцы опомнились, зацепились за левый берег…, этой…, как ее… Короче, забыл. Да это и не важно. Никому ничего не говорят, но видимо, наступление забуксовало, наши потери растут, а толку никакого. Рискуем попасть в самую мясорубку.
— Чему быть, тому не миновать, — усмехнулся Алекс, — есть приказ прибыть в штаб корпуса и получить назначение, значит, прибудем и получим, а дальше видно будет. Чайком у инвалидов разжиться не догадался?
— И куда я его налью? — огрызнулся Влад.
— Ладно, давай собираться, путь сегодня предстоит неблизкий.
Спустя час после завтрака, Магу и Фелонов выехали на берег Мгупты. В этом месте река была неширока, не больше сотни шагов, но течение быстрое и вода холодная. Через реку был наведен плашкоутный мост, за которым приглядывали саперы, расположившиеся в палатке у самого въезда на мост. Молоденький лейтенант с перекрещенными топорами на погонах, прежде чем пропустить их через переправу, проверил бумаги.
— К генералу Трындецкому?
Полувопрос, полуутверждение, причем с нескрываемым сочувствием.
— К нему. А здесь как обстановка?
— Здесь, в Хоти, тихо, даже бандиты не шалят, а что там дальше — ничего толком сказать не могу, наше наступление продолжается.
После некоторой паузы сапер негромко добавил.
— Раненых оттуда много везут, очень много. И почти каждый день.
Судя по этим словам лейтенанта, наступление руоссийских войск сейчас, действительно, развивалось не слишком успешно. И с большими потерями.
Попрощавшись со словоохотливым саперным офицером, Алекс тронул лошадь. Фелонов пристроился рядом с ним. Копыта лошадей простучали по деревянному настилу моста, после чего, всадники начали подъем на левый берег по узкой пыльной дороге. Наезженная колея поднялась по склону невысокого холма и вывела к перекрестку. Здесь в дорогу, идущую параллельно береговой черте, вливалась другая, спустившаяся с гор. Перед офицером и ополченцем открылся чудесный вид на море. Залюбовавшись, Алекс невольно придержал лошадь.