Солдаты в траншее всех подробностей не видели, но длину колонны и численность неприятеля оценить могли, Алекс заметил, как буквально на глазах некоторые побледнели.
— Ничего страшного, — постарался подбодрить оборонявшихся капитан, — главное первый натиск отбить.
Между тем, голова колонны начала разворачивать в две густые цепи по обе стороны от дороги, вражеский командир решил атаковать высоту сходу, быстро сбить слабый заслон и захватить переправу. Среди синих мундиров вспухли белые клубочки порохового дыма, несколько пуль просвистели над головами засевших в траншее солдат.
— Вы бы спустились в траншею, господин капитан, — обратился к Алексу саперный ефрейтор, — а то не ровен час…
Магу к совету прислушался, и в траншею спустился. Глупо будет погибнуть от шальной пули, а обзор отсюда ничуть не хуже. Османийцы завершили перестроение и обе цепи двинулись вперед, подбадривая себя неприцельной стрельбой. Алекс достал часы, до времени ожидаемого прибытия санитарного транспорта оставалось еще три четверти часа.
Когда расстояние до первой цепи сократилось до семисот шагов, капитан скомандовал.
— Товсь!
И почти без перерыва.
— Цельсь!
Вражеские пехотинцы перешли на бег, стремясь быстрее преодолеть оставшееся расстояние, но быстро бежать вверх по неровному каменистому склону не получалось. Шестьсот шагов.
— Пли!
Первые выстрелы прогремели почти слитным залпом, траншею заволокло пороховым дымом. Когда дым рассеялся, стали видны прорехи в густой цепи неприятеля. Несмотря на первые потери, вражеские солдаты продолжали подниматься по склону.
— Пачками!
При такой разнотипности винтовок и множестве целей командиры плутонгов с управлением стрельбой и выбором приоритетных целей справятся лучше. Залпы загремели вразнобой, и первая цепь усеяла склон высоты неровными холмиками синих мундиров. Ей оставалось пройти не больше трехсот шагов, когда она окончательно залегла.
— Огонь по второй цепи!!!
Выбрав паузу между залпами, заорал Алекс. Вторая цепь отставала от первой не более, чем на сотню шагов и потерь почти не понесла.
Стоявшему неподалеку от капитана саперу вражеская пуля попала в голову, буквально снеся ему затылок. Алекс шагнул к убитому, чтобы подобрать его винтовку, но офицера опередил шустрый солдатик с костылем.
— Очень извиняюсь, господин капитан, но мне она нужнее будет.
— Патроны не забудь.
Оставалось только наблюдать за приближением второй цепи. А та уже добралась до места, где залегла первая, пополнилась за ее счет и двинулась дальше, грозя затопить свежевырытую траншею и похоронить в ней ее защитников. Ой, дойдет скоро до штыков.
За спинами османийских солдат метался офицер, размахивал саблей, подгонял и, казалось, совсем не обращал внимания на пули. Храбрец, мать его!
— Дай сюда!
Алекс отобрал «герданку» у одного из саперов, прицелился, плавно потянул спусковой крючок… Бах! Когда дым рассеялся, вражеский офицер продолжал гнать вперед солдат, размахивая своей кривой саблей. Тут же едва ли три сотни шагов, он не мог промахнуться! Взглянув на прицельную планку, капитан едва удержался от того, чтобы зарядить рядовому в ухо.
— Ты какой прицел поставил, скотина!
Не слушая оправданий, офицер сдвинул планку на нужное деление, оттянул замочную трубку и откинул затвор.
— Патрон!
Солдат выковырял из патронника стреляную гильзу протолкнул в него новый патрон. Затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок… Бах! Винтовка лягнула Алекса в плечо. Когда видимость восстановилась, османийский командир из вида исчез. И вряд ли он просто прилег отдохнуть.
На правом фланге капитан заметил еще одного храбреца — то ли офицера, то ли унтера, подгонявшего своих подчиненных.
— Патрон!
Закрыть затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок… За мгновение до выстрела, османиец в прорези прицела вдруг замер, а затем осел мятым кулем. Матюгнувшись, Алекс выбрал другую цель — крупного османийского солдата, перебегавшего от одного укрытия к другому. Бах! Дым не позволил увидеть результат, но Алекс знал, что не промахнулся.
— Возьми, и не смей больше мазать!
Офицер вернул винтовку владельцу.
Несмотря на потери, противник продолжал приближаться, демонстрируя стойкость, обычно не свойственную османийским солдатам в чистом поле. Особенно критическое положение сложилось на правом фланге, где противник приблизился буквально на сотню шагов. Капитан отправил туда десяток саперов с «герданками».
Один из ополченцев вскрикнул и осел на дно траншеи, зажимая пробитое плечо. Алекс пошел вдоль траншеи.