— Догадываюсь, а денежки мои так просто в этом уверены.
Сидуан продолжал:
— Ни одного посетителя. Так мы втроем там и куковали, — конюх, служанка и я; но вот однажды вечером явился путешественник…
— Ну и?
— Вот этот капитан. Он смеялся, пил, не закусывая, громко говорил. Я поведал ему свои горести. «Послушай, — сказал он мне, вздыхая, — вот тебе веревка повешенного… она приносит счастье.» И вправду, через час появился один дворянин…
— Он был в маске? — перебила его Сара.
— Да, а с ним красивая дама, и они мне дали двадцать пять пистолей…
— Скажите, — спросила Сара, — а этого капитана случайно звали не Мак?
— Черт возьми, да, мамзель, это он, мой добрый, мой дорогой хозяин… капитан Мак!
— Это мой спаситель, — сказала Сара.
— Что? Что вы сказали? — спросил растерянно Сидуан.
— Стоп! — прервал его Жоб. — Тебя это не касается. Поговорим лучше о тебе. И как же случилось, что ты стал солдатом?
— Потому что я пошел с капитаном.
— А зачем ты с ним пошел?
— Ах, как зачем? Затем, что когда он собрался уходить, я решил, что и удача может уйти вместе с ним.
— Парень совсем свихнулся, — прошептал старый Жоб, подымая глаза к небу.
— Да нет же, дядюшка. С тех пор, как я при капитане, мне все удается, и вот вам доказательство: раньше стоило мне, как орлеанскому буржуа, шкаф открыть, как меня прохватывал сквозняк. А теперь, попаду ли я под дождь или под снег, тепло ли, холодно ли, а я здоровым-здоровешенек.
— Но, господин Сидуан, — прервала его Сара, — а что же этот… капитан Мак?
— О, он гордый и красивый дворянин, барышня.
— А где же он… сейчас?
— Где он? Да здесь, в Париже… со мной… мы вчера вечером приехали… он, может быть, зайдет за мной сюда…
— Сюда? — переспросила Сара, и на ее бледных щеках появился легкий румянец.
— Ей-ей, я ему сказал, что иду навестить дядю…
— Так значит, — сказал старый Жоб, — ты — денщик этого капитана?
— Да, дядюшка.
— Какого-то искателя приключений…
— Жоб! — воскликнула с упреком Сара.
— Ах, черт! Но ведь это не имя — Мак, а, барышня!
— Это имя человека, который меня спас.
— Ах, простите, барышня, — пробормотал старый Жоб. — я совсем голову потерял! Я и забыл про это. Славный, чудесный, превосходный капитан! Пришел бы он сюда, я бы, наверное, его расцеловал!
И не успел он этого сказать, как чей-то голос ответил ему с порога лавки:
— Ну, если есть у вас на сердце такое желание, прошу вас, не стесняйтесь, господин Жоб.
Старый мастер в удивлении обернулся, Сара вскрикнула, и в сдвинутой набекрень шляпе, подбоченившись, на пороге возник капитан Мак.
— Да, и правда, — произнес капитан, — я вижу, тут меня не ждали!
Капитан Мак был не тем человеком, которому могло помешать присутствие старого Жоба или его племянника Сидуана. Сердце его было переполнено, и почтительно поцеловав Саре руку, он взволнованно, но громко и отчетливо сказал ей:
— Мадемуазель, я имел честь один раз защитить вас, не будучи с вами знаком, от трусливого и подлого человека, напавшего на вас. Но, поверьте мне, моя задача еще не выполнена, и как только я приехал в Париж, меня вел к вам какой-то тайный голос, говоривший мне, что вы, может быть, еще подвергаетесь опасности…
— О, сударь, — сказала Сара, скрывая свои чувства, — я надеюсь, что этого негодяя нет в Париже.
— Э! Кто знает? — ответил он легкомысленно.
— Сударь, — продолжала Сара, — я сожалею, что отца нет дома, и он не может принести вам свою благодарность.
— Ну что же, мадемуазель, я зайду еще раз, если вы позволите…
— Конечно, — ответила она, покраснев.
— Ну, например, завтра, — продолжал Мак, — сегодня уже несколько поздно…
— Да, вы правы, сударь, и все же…
— Простите? — переспросил Мак, с любопытством глядя на девушку.
— Когда вы вошли, вот только что, я дрожала от страха.
— В самом деле, мадемуазель?
— У меня какие-то невольные страхи, тягостные предчувствия, опасения… Отца нет дома. Только что с доньей Манчей приходил один человек, испанец, который, говорят, в большей милости при дворе.
— И этот человек?
— От так странно на меня смотрел… и мне показалось… — Сара заколебалась.
— Договаривайте, мадемуазель, — сказал Мак.
— Мне показалось, что я его узнала. Это был он… человек в маске.
— Ну, что же, — воскликнул Мак, — если так, я остаюсь здесь!
И бросил свой плащ на стул.
В глубине лавки была маленькая дверца, ведшая в узкий дворик, пройдя через который, можно было попасть в комнаты Сары и ее отца.
Во дворе было нечто вроде навеса, под которым ночевал старый Жоб — отсюда он мог наблюдать и за лавкой, и за жилищем хозяев, и таким образом оберегал и их состояние, и их покой.
Капитан попросил у Сары разрешения осмотреть дом.
— Понимаете, мадемуазель, когда тебе поручено охранять некий важный объект, нужно знать все его сильные и слабые места.
Сара улыбнулась.
— Я просто еще ребенок, — сказала она, — и наверняка на нас никто и не думает нападать.
— Не важно, — ответил Мак, которого радовал случай, позволивший ему побыть с молодой девушкой, — никакая предосторожность не излишняя; я остаюсь.
— И я с вами, правда, капитан?
— Конечно, приятель.
— Ну, тогда мы выпьем по стаканчику и сыграем партию в кости, — продолжал бывший трактирщик, производя тщательный осмотр лавки.
— Я сейчас вам принесу пару бутылок журансонского, которое мы достаем из погреба только по праздникам, — сказал обрадованно Жоб.
— И ты пойдешь спать, мой старый Жоб, — добавила Сара.
— О, я составлю компанию храброму капитану и моему племяннику, — ответил Жоб.
— Ты забываешь, друг мой, что ты всю прошлую ночь провел за работой.
— Да, это верно, барышня.
— И что тебе уже за семьдесят.
— Ах, черт возьми, время-то как летит! Хорошо, барышня, коли вам так угодно, я пойду лягу; позвольте только чокнусь с этим достойным капитаном.
Мак поклонился Жобу, а потом обратился к Саре:
— Вы можете спать спокойно, когда капитан Мак стоит на часах…
— … то мимо него сам дьявол не прошмыгнет! — закончил его мысль восторженный Сидуан.
— Боже правый, мадемуазель, — продолжал Мак, — я с величайшей радостью умер бы за вас.
— Ах, лучше живите, сударь! — воскликнула девушка.
— Ради вас, только ради вас! — ответил капитан.
Сара снова покраснела.
— Ну что же, пусть будет так, — сказала она, — живите и охраняйте меня. Я желаю вам доброй ночи, капитан, и перед сном помолюсь за вас Богу.
— И что же вы у него для меня попросите?
— Чтобы он сделал вас в один прекрасный день полковником.
— Этого мало! — возмутился Сидуан. — Капитан Мак должен стать генералом!
— Я буду молить об этом небо! — ответила, смеясь, Сара.
И она пожелала доброй ночи Жобу, протянула руку капитану и вышла в дверцу, которая вела во двор и ее спальню.
Жоб старательно запер все входы-выходы, а потом спустился в погреб, принес оттуда две пыльные бутылки и поставил их на стол вместе с чарками.
— Ну так, если вы не против, теперь побеседуем немного, мой славный Жоб, — сказал Мак, щедро наливая себе. — Куда к черту хозяин-то задевался?
— Поехал в Пре-Сен-Жерве, капитан.
— А зачем?
— Там живет лучший ювелир Парижа, единственный, который может нам помочь.
— У вас очень срочная работа?
— Да, очень… то, что нам заказали, должно быть готово к завтрашнему утру.
— Это заказ короля?
— Нет, одной дамы, которая, как мне кажется, скоро станет весьма могущественна.
Жоб подмигнул.
— Знатная дама, — добавил он, — одна испанка, от которой король без ума.
— А, понимаю… и какие же драгоценности ей так срочно понадобились?