- Почему же, сир?
- Потому что спор между сиром и мадемуазель де Бовертю, который я должен разобрать, не единственная причина, приведшая меня к вам сегодня вечером.
- Ваше величество желало бы побеседовать со мной о государственных делах?
- О, сохрани меня от этого Бог! - пробормотал король.
Ришелье взглянул на стенные часы своего кабинета.
- Возможно, сир де Бовертю несколько задержится, - сказал он. - Его поместье неблизко от Блуа, и потом этот сеньор - страстный охотник: может быть, когда посланный прибыл, он был в лесу.
- Весьма возможно, - ответил король.
- Ваше величество, - продолжал Ришелье, - любит шахматы и благоволит считать меня неплохим игроком: возможно, вы подумали, сир, что в ожидании господина де Бовертю...
- Нет, не в этом дело, господин кардинал.
- Ах так!
И Ришелье, казалось, стал ждать, чтоб король объяснился.
- Меня заставило прийти к вам раньше времени любопытство.
- Любопытство, сир? - спросил кардинал; его прозрачные глаза, казалось, пытались прочесть мысли короля.
- Ну да, Господи Боже ты мой! Представьте себе, что во время ужина прибыл Лоредан, мой ювелир.
- Ах, это, - сказал, улыбаясь, кардинал. - Наверное, ваше величество заказал ему какую-нибудь дорогую безделушку, например, перстень-печатку.
- Нет, господин кардинал. Лоредан мне привез не это.
- Так что же, сир?
- Серьги.
- А! - произнес с улыбкой кардинал.
- И поверите ли, - продолжал король, - что я их не заказывал?
- В самом деле?
- Он мне сказал, что заказывали их вы, господин кардинал.
- Сир, - ответил Ришелье, - это правда, и я не стану лгать. Эти серьги Лоредану заказал действительно я. Они, должно быть, прекрасной работы.
- Восхитительной, господин кардинал.
- Впрочем, заказывая их Лоредану, я велел ничего не жалеть.
- Мне кажется, господин кардинал, у вас есть воспитанница?
- Да, сир, внучатая племянница, мадемуазель де Плесси, которую я только что выдал замуж за одного бретонского дворянина, господина Плело.
- Это прекрасно; тогда, может быть, этот болван Лоредан ошибся?
- В чем, сир?
- Он принес мне серьги, предназначавшиеся для вас?
- Нет, сир, - ответил Ришелье, - я не настолько богат, чтобы делать моей племяннице подобные подарки. Я заказал эти серьги от имени вашего величества и надеялся, что ваше величество...
- Их подарит вашей племяннице?
- О, что вы, сир, вовсе нет, но...
- А тогда кому же?
Улыбка сошла с лица Ришелье. Кардинал снова стал тем жестким государственным человеком, перед которым трепетали все, даже его августейший хозяин.
- Сир, да простит меня ваше величество, но для того, чтобы объяснить вам, для чего я заказал эти серьги, я вынужден буду побеседовать с вами о важных вещах.
Король в свою очередь посмотрел на часы.
- Ну а вы уверены, господин кардинал, - спросил он, что сир и мадемуазель де Бовертю приедут?
- Я могу поручиться за это вашему величеству.
Король вздохнул.
- Ну что же, я слушаю вас. Все равно, - что о политике говорить, что о чем-нибудь другом.
- Сир, - продолжал Ришелье, - ваше величество все последнее время жили несколько в отдалении от семьи...
- Да нет, господин кардинал, я как-то этого не заметил.
- Вашему величеству пошел тридцать восьмой год.
- Да, верно. Как время-то идет, господин кардинал!
- А трон не имеет наследника...
Король нахмурился.
- Ах, господин кардинал, - сказал он сердито, - вы опять будете со мной говорить о королеве?
- Но, сир...
- И вы неправы, господин кардинал. Королева покинула двор без моего разрешения и отправилась жить в Амбуаз... Ну что же, пусть там и остается!
- Простите меня, сир, но я подумал...
- Что подумал?
- О том, что от Амбуаза недалеко до Блуа.
- И вы рассчитываете, что я поеду повидать ее?
- В этой надежде, сир, - смиренно ответил кардинал, - я и заказал эти серьги...
Король расхохотался во все горло, что вообще-то было Для него непривычно.
- Господин кардинал, вы плохо все продумали.
- Как так, сир?
- И ваши серьги попали по другому назначению. Я их сегодня же вечером подарил...
Ришелье принял наивный вид.
- Ваше величество решили помириться с мадемуазель де Отфор?
- И вовсе нет, - ответил король. - Я подарил серьги донье Манче.
- А кто такая донья Манча, сир?
- Прекрасная и в высшей степени любезная женщина, которая охотится на оленя, как сама богиня Диана.
- Ах, вот как! - совершенно равнодушно произнес Ришелье.
Король второй раз взглянул на часы. Было половина одиннадцатого.
- Не находите ли вы, господин кардинал, - произнес король, что сир де Бовертю несколько злоупотребляет моим терпением?
- Он приедет, сир, не сомневайтесь. Может быть, все-таки партию в шахматы?
- Хорошо, - безрадостно согласился король.
Ришелье позвал слуг. Двое пажей установили шахматную доску.
Людовик страстно любил играть в шахматы, особенно с кардиналом, который был очень сильным противником. Садясь за шахматную доску, Людовик подумал, что свидание он назначил на полночь, а сейчас только половина одиннадцатого. Партия же в шахматы с кардиналом никогда не продолжалась более трех четвертей часа.
Расставляя на доске фигуры, Ришелье обменялся быстрым взглядом с одним из своих офицеров, в эту минуту как раз появившимся на мгновение на пороге двери, к которой Людовик сидел спиной.
Партия началась; кардинал, несомненно преднамеренно, сделал одну за другой две ошибки, вследствие чего король сразу же получил значительное преимущество.
Когда Людовик проигрывал, то испытывал такое разочарование, что отталкивал доску и говорил:
- Господин кардинал, вам несомненно помогает сам дьявол; это нечестная игра.
И никогда в этом случае не хотел отыграться. Когда же он выигрывал, то напротив, настроение у него поднималось, в он предлагал кардиналу взять реванш. На этот раз кардиналу был поставлен мат за двадцать минут.
- Ах, господин кардинал, - сказал Людовик, - вас уж слишком одолевают политические заботы. Ну как, может еще одну партию?
- Охотно, сир, - ответил кардинал.
И они начали новую партию. Но, несколько минут спустя, один из гвардейцев доложил о сире и мадемуазель де Бовертю.