И он позвонил в колокольчик. Появился лакей.
- Дайте господину капитану парадную одежду. Верните ему шпагу и отведите в комнату, где бы он мог привести в порядок свой туалет.
- Чтоб мне помереть на этом месте, монсеньор, у вас такая манера обращаться с заключенными, что я бы охотно провел в Шатле всю свою жизнь!
- Вы - милый юноша, - сказал господин де Гито. - Идите и поскорее возвращайтесь, потому что приглашенные ждать не могут.
Мак учтиво поклонился господину де Гито и вышел, предшествуемый лакеем.
Но, когда он оказался в соседнем зале, он услышал позади себя шаги и, обернувшись, увидел лейтенанта.
- О, не беспокойтесь, сударь, - сказал он ему с легкой насмешкой.
- Простите, капитан, - ответил лейтенант, - но я буду иметь честь составить вам компанию.
- О, не стоит труда!
- Как не стоит?! - сказал лейтенант. - Никакое внимание не излишне по отношению к человеку, который сумел так сильно понравиться господину коменданту.
"Сдается мне, что этот негодяй надо мной насмехается!" - подумал Мак и продолжил свой путь.
Лейтенант последовал за ним.
В конце коридора лакей отворил дверь и ввел Мака в комнату, сильно напоминавшую кокетливый дамский будуар.
Лейтенант вошел вместе с ним.
Потом, как бы абсолютно непреднамеренно, он сел у дверей, чтобы отрезать Маку пути отступления, если бы тому вздумалось убежать.
- Ах, сударь, - сказал капитан, - раз уж вы решились составить мне общество, может быть, пока я переодеваюсь, мы немного побеседуем?
- С величайшим удовольствием, - любезно ответил лейтенант.
- Я горю желанием разузнать о куче вещей, - продолжал Мак.
- И что же вам угодно знать, сударь?
- Ведь господин де Гито совершенно серьезно пригласил меня к себе на бал?
- Абсолютно серьезно.
- Но я по-прежнему узник?
- Да.
- И поэтому вы за мной следите?
- Я буду искренен и признаю это.
- Таким образом, - продолжал Мак, - если мне придет в голову фантазия как-нибудь уклониться от вашей вежливости?
- Я вас снова отправлю в башню Глорьет, сударь.
- О, будьте спокойны, - сказал Мак, - я обожаю балы.
- И вы правы. Бал у господина коменданта - это нечто изумительное.
- Я буду танцевать до утра, и таким образом час моего освобождения наступит незаметно.
Лейтенант не ответил, но на его лице появилась едкая насмешка.
Мак продолжал:
- Господин комендант - очаровательный человек.
- О, несомненно, - подтвердил лейтенант, - но он иногда слишком много обещает...
- В самом деле?
- Гораздо больше, чем сможет выполнить.
- Неужели?
- И я боюсь за вас, - добавил лейтенант.
- За меня?
- Да, дорогой капитан, вы можете вернуться в башню Глорьет.
- Неужто?!
- И прямо завтра утром.
- Вы шутите? - спросил Мак.
- Увы, нет.
- Однако господин де Гито...
- Господин де Гито -превосходный человек, он терпеть не может злоупотреблений, начинает клясть все на свете и гневаться, но дело всегда кончается тем, что он выполняет приказы короля.
- Ба! - ответил Мак. - Но король не давал никакого приказа относительно меня.
- Так даст.
- Король меня не знает...
- Но есть люди, которые вас знают и расскажут ему о вас...
- Кто же это?
- У вас есть очень могущественный враг.
- Как его зовут?
- Дон Фелипе д'Абадиос.
- Я его не знаю, - наивно ответил Мак.
- Это брат доньи Манчи.
При звуке этого имени в мозгу капитана возникло воспоминание.
- Ах, черт! - сказал он. - Кажется, я начинаю понимать.
- И вправду? - спросил лейтенант.
- Вот и верьте людям! - прошептал Мак.
Потом, поскольку туалет его был окончен, он пристегнул шпагу, которую ему вернули, и сказал:
- Поживем - увидим! А пока, пойдем танцевать!
"Боюсь, что он недолго проживет!" - подумал лейтенант.
И он последовал за Маком, который вышел из комнаты со словами:
- Пошли танцевать!
В то время как капитан Мак одевался и обсуждал различные вопросы с господином лейтенантом, господин де Гито, этот достойный офицер, рассуждал сам с собой о животрепещущих проблемах ремесла и составлял план кампании в защиту красивого капитана, который ему очень нравился.
- Очевидно, - рассуждал он, - дон Фелипе, великий дока, столкнулся на узкой дорожке с этим боевым петухом: inde irae (откуда и гнев (лат.)).
Господин де Гито при случае объяснялся по латыни не хуже школяра.
- Но, - продолжал он свой монолог, - тут все рассчитали без меня, пресвятое чрево, как говаривал мой благородный господин, король Генрих Беарнец; этот-то не отдавал Францию на растерзание куче интриганов, явившихся неизвестно откуда... Король слаб, это верно, зато господин кардинал силен. И я пойду не к королю, а к господину кардиналу. Он ненавидит испанцев не меньше меня и... черт меня возьми!
Монолог господина де Гито был прерван звучанием скрипок, приятно ласкавших его слух.
- К счастью, - подумал он, - в парадное платье я уже переоделся.
И он бросил довольный взгляд на свой бархатный голубой камзол, на штаны цвета голубиного горла и белые шелковые чулки, которые прекрасно облегали его стройные ноги.
Потом он встал из кресла и приподнял занавес, который отделял его кабинет от обширных гостиных Шатле.
Вид был просто восхитительный.
И в самом деле, комендант не хвастался, утверждая, что он пригласил самых хорошеньких женщин Парижа. Молодые девушки, обнажавшие в улыбке прелестные зубки, элегантные и галантные кавалеры кружились под звуки скрипок.
- Черт побери, - пробормотал господин де Гито. - Господа эшевены помрут от зависти.
Но не успел он выйти в зал, без сомнения с намерением пригласить на танец самую хорошенькую девушку, как в маленькую дверцу вошел лакей и направился к нему.
- Что тебе надо? - спросил комендант.
- Монсеньор, - ответил лакей, хлопая глазами, - одна дама... желает...
- Поговорить со мной?
- Да, монсеньор.
- Она хороша собой?
- Прекрасна, как ангел небесный.
- Молода?
- Едва ли лет восемнадцати.
- Она назвала свое имя?
- Сара Лоредан.
- Да, так оно и есть, - сказал несколько растерянно господин де Гито, - это моя крестница.
Лакей глупо захихикал.
- Введи, - сказал господин де Гито, вспомнивший о ночных событиях.