- Сеньора, - произнес он вслух, - не окажете ли вы мне честь побеседовать со мной несколько минут?
- Безусловно! - воскликнула донья Манча.
Она оперлась на руку господина де Гито, и они медленно стали прогуливаться по залу.
Господин де Гито говорил:
- Дон Фелипе очень любезен, что пришел сюда; я надеюсь, что он даст мне некоторые разъяснения.
Донья Манча с удивлением посмотрела на коменданта.
- Представьте себе, - продолжал тот, - что прошлой ночью дон Фелипе прислал мне арестованного.
Удивление доньи Манчи возросло.
- Но, - ответила она, - у моего брата нет права арестовывать кого бы то ни было.
- Вот именно это я и подумал; капитан Мак уже был...
- Мак?! - вскричала донья Манча.
- Да, это его имя. Вы его знаете?
- Безусловно; он оказал мне большую услугу.
- В самом деле?
- И не позднее, чем прошлой ночью.
- Тогда, - произнес господин де Гито, - это было как раз незадолго перед его арестом.
- Так где же его арестовали?
- В лавке ювелира Лоредана.
- Именно там я его и видела.
- И арестовали его по приказу дона Фелипе.
- О, это немыслимо!
- Может быть, но это так!
Услышав этот ответ, донья Манча сжала руку господина де Гито.
- Посмотрите, - сказала она, - и признайтесь, что вы как-то странно насмехаетесь надо мной!
И в самом деле, она показала ему на капитана Мака, который как раз в эту минуту танцевал с очень красивой девушкой, в которой донья Манча немедленно признала дочь ювелира Самюэля Лоредана.
Господин де Гито улыбнулся.
- Если бы капитан был арестован, он бы не танцевал у вас.
- Клянусь вам, сеньора, что тем не менее, я сказал вам правду.
- Тогда я совсем ничего не понимаю.
- По моим представлениям, - продолжал господин де Гито, - капитан совершенно не повинен ни в каком преступлении или злом умысле, поэтому я пригласил его к себе на бал; но он - пленник, под свое слово чести.
- В самом деле?
- Все именно так, как я имел честь вам сказать.
- И он был арестован по приказу дона Фелипе?
- Да, сеньора.
- Да, интересно! - сказала донья Манча оживленно. - Хотела бы я знать разгадку этой истории!
- Прекрасно! - подумал господин де Гито. - Положение только что казалось очень сложным, но сейчас оно очень упростилось. По всей видимости, донья Манча любит капитана, а дон Фелипе не хочет, чтобы его сестра себя компрометировала.
Донья Манча отошла от господина де Гито, и рассекая толпу, направилась прямиком к капитану Маку.
Капитан только что отвел Сару на место и почтительно стоял перед ней; увидев, что испанка приближается к нему, он слегка побледнел.
Донья Манча протянула руку Саре Лоредан. Потом она обратилась к Маку:
- Это правда, сударь, что вы арестованы?
- Да, сударыня.
- И господин де Гито утверждает, что вы были арестованы...
- По приказу кавалера по имени дон Фелипе.
- А! - воскликнула она.
Мак продолжал с насмешкой в голосе:
- И мне здесь сказали, что этот дон Фелипе...
- Дон Фелипе - мой брат, - живо закончила испанка.
Насмешливая улыбка не исчезла с лица капитана Мака, и, сделав шаг вперед, так, чтобы Сара Лоредан не могла расслышать его слов, он добавил:
- Тут нет ничего для меня удивительного.
- Что вы хотите сказать? - заинтересованно спросила Донья Манча.
- Но, черт возьми...
Он по-прежнему улыбался. Донья Манча дотронулась до его руки.
- Объяснитесь же, сударь! - повелительно сказала она.
- Разве я не имел чести видеть вас прошлой ночью, сеньора?
- Да. И что?
- И сделать вам некое признание?
Донья Манча побледнела, потом густо покраснела.
- Сударь! - задыхаясь, воскликнула она.
- Я подумал, - пробормотал Мак, и улыбка исчезла с его губ, - я подумал, что когда человек, как я, владеет какой-либо тайной, то он... он может внушать некоторые опасения.
Донья Манча заглушила гневный крик.
- О, сударь, за кого вы меня принимаете?
И в ее глазах сверкало такое искреннее возмущение, такой энергичный протест против мнения капитана, что тот смешался и пробормотал смущенно слова извинения. Но донья Манча уже отошла от него.
С горящим взглядом, дрожа от гнева, она направилась к проему окна, у которого дон Фелипе продолжал беседовать с господином Пюилораном.
Дон Фелипе еще не видел капитана Мака, и он полагал, что тот надежно упрятан за крепкими засовами тройных дверей темной камеры в башне, которую как бы в насмешку называли Славненькой.
Господин де Пюилоран был молодым корнетом в гвардии кардинала, полным рвения и честолюбия.
Кардинал его очень любил.
А господин де Пюилоран очень любил или делал вид, что он очень любит дона Фелипе. Вот уже две недели, дон Фелипе был в таком фаворе при дворе, что было бы просто безумием ему в чем-то отказать. Будучи гасконцем, человеком молодым и честолюбивым, Пюилоран относился к дону Фелипе с большим почтением и слепо повиновался ему, предоставляя в его распоряжение все свое влияние на кардинала.
Так вот, в это утро, при одевании короля, дон Фелипе встретил молодого Пюилорана, с неуклонной аккуратностью исполнявшего свои придворные обязанности.
Дон Фелипе отвел его в сторону и сказал:
- Я попросил бы вас оказать мне услугу.
- Любую, какую вам будет угодно, - ответил Пюилоран.
- Мне нужно выпутаться из сложного положения.
- Вам?
- И избавиться от человека, который мне очень мешает!
- Гм! И кто же этот человек?
- Один наемный офицер по имени Мак, замешанный в бессчетных интригах и заговорах, которого я заставил упрятать в Шатле.
- Может быть, его удастся повесить без больших хлопот? - холодно спросил Пюилоран.
- Надеюсь и очень этого хочу.
- Хорошо, - сказал молодой человек. - Я сегодня дежурю при его преосвященстве, я ему скажу об этом пару слов.
Позднее, вечером, Пюилоран и дон Фелипе встретились на балу у господина де Гито.
Завидев молодого человека, дон Фелипе двинулся к нему, как раз в ту минуту, когда донья Манча подошла к господину де Гито.
- Ну и как, - сказал дон Фелипе молодому человеку - вы вспомнили обо мне?
- Да, конечно.
- Приказ при вас?
- Сейчас будет. Кардинал обещал мне его прислать.
- Когда?
- Сегодня ночью, со своим гвардейцем.