Наконец, когда дон Фелипе все обошел и все осмотрел, он остановился в маленьком будуаре, окна которого выходили в сад; в глубине был хорошо виден павильон, где был спрятан Мак.
- Ну что же, побеседуем немного, прелестная сестрица, - сказал испанец. - Итак, вы спасли капитана?
Донья Манча совершенно спокойно ответила:
- А разве не вы дали мне превосходный совет поехать в Сен-Жермен, повидать короля и добиться у него помилования для Мака?
- Да, я; и что же, вы последовали моему совету?
И на губах дона Фелипе появилась насмешливая улыбка.
- Надо думать, что последовала, раз капитана не повесили, - ответила донья Манча.
- А утверждают, что он бежал.
- Правда? - осведомилась донья Манча, и в голосе ее прозвучали насмешливые нотки.
- Да, несмотря на слово, которое он дал господину де Гито. Этот человек не только заговорщик, он еще и солдат, нарушивший клятву.
И с этими словами дон Фелипе внимательно посмотрел на сестру; вероятно, он ждал, что она будет протестовать.
Но донья Манча продолжала улыбаться.
- Дорогой мой дон Фелипе, - заметила она, - я вижу, что вы плохо осведомлены.
- Правда?
- Правда. Я знаю, что капитана в Шатле нет.
- Ах, вы это признаете?
- Да, но он не бежал.
- Но все утверждают, что король никакого помилования не подписывал.
- А его никто и не просил.
- Ах, так?!
- Вы сами прекрасно знаете, братец, что, пока бы я добралась до Сен-Жермена, капитана уже успели бы казнить.
Дон Фелипе прикусил губы.
- Но, - сказал он, - если король не подписал помилования, а капитана в Шатле нет, это служит достаточным доказательством того, что он бежал.
- Вы ошибаетесь. Его похитили.
- И он это позволил?! - презрительно спросил дон Фелипе.
- Никоим образом.
- Сестрица, - сказал испанец, - со всем смирением признаюсь вам, что не умею отгадывать загадки.
- Это очень просто. Капитана похитили, пока он спал.
- Чума его возьми! - воскликнул с насмешкой дон Фелипе. - И он умудрился заснуть за час до казни?
- Да.
- И не проснулся, когда его похищали?
- Нет.
- И крепкий же у него сон, сказать по правде!
- Это естественно: ему в питье дали наркотик.
- Кто дал?
- Я
И, сделав это признание, донья Манча пристально посмотрела на дона Фелипе и сказала ему:
- Не кажется ли вам, дорогой братец, что пришло время выложить карты на стол?
- Как вам будет угодно, сестра.
- Вы ненавидите Мака.
- Да нет, - ответил дон Фелипе.
- И все же это вы добились для него смертного приговора.
- Не отрицаю.
- Вы приказали уже и виселицу сколотить.
- И этого я не отрицаю.
- Объясните тогда мне, зачем вам с таким ожесточением добиваться казни человека, который вам безразличен.
- Этого требовали ваши же интересы, - холодно ответил испанец.
- Мои интересы?
- Ваши и мои.
- Ну, теперь я ничего не понимаю, - прошептала донья Манча.
- А ведь это так просто. Капитан Мак был вашим любовником одну ночь, ну, если вам угодно, один раз. Но этого может быть вполне достаточно, чтобы потопить ваш корабль.
- Вы так полагаете?
- Да; и поскольку кормчий этого корабля - я, и моя обязанность бороться с противным ветром, я и решил выбросить этого капитана за борт.
- А я, - холодно прервала его донья Манча, - вытащила его из воды. Я не желаю, чтоб он умирал, понятно вам?
Дон Фелипе, услышав это, впал в полную ярость.
- Нет, это неслыханно! - закричал он. - Будьте вы смелы и честолюбивы, добейтесь милостей принца, дойдите до самого короля и подсуньте ему в любовницы вашу сестру, сделайте из этой женщины, которую вы сумели поставить так высоко, огромную силу, наделите ее почти королевским могуществом, свяжите с ней все свои планы - и все напрасно! В гостинице на большой дороге она случайно встречает какого-то солдафона, и в одну секунду этот искатель приключений разрушает все здание, которое вы выстроили с таким тщанием и терпеньем! Вот уж воистину, сударыня, - закончил дон Фелипе с какой-то дикой иронией, - к такой развязке я не был готов!
- Ну вот наконец, - тихо произнесла донья Манча, - теперь наконец я знаю движущие вами мотивы.
- Да, они именно таковы.
- И вы боитесь, что Мак все разрушит?
- Абсолютно все, - подтвердил дон Фелипе.
- Ну что же, могу сказать, что вы ошибаетесь... Мак человек храбрый и мужественный... Он полюбит меня и станет моим орудием... Он будет служить не королю, а нам...
Дон Фелипе пожал плечами.
- Мне кажется, вы обезумели, - сказал он.
- Нет, это вы ослепли.
И лицо, и взгляд доньи Манчи выражали холодную решимость.
- Слушайте меня хорошенько, - сказала она. - Вам выбирать: или вы позволите мне делать то, что я хочу, или я вас оставлю.
Дон Фелипе побледнел.
- Вы сами знаете, - продолжала донья Манча, - что мы здесь с серьезным поручением, что мы не только придворные, но и...
Дон Фелипе сделал испуганный жест:
- Молчите! - прошептал он.
- ... заговорщики, - закончила донья Манча. - Агенты Испании, тайные представители партии, которая желает отстранить от власти Ришелье.
- Тише, сестра, тише!
- Так вот, - продолжала донья Манча, - посмотрите на меня.
И она подняла к небу правую руку.
- Я клянусь, что, если вы ослушаетесь меня, я поеду к кардиналу и открою ему нашу тайну. Я женщина: меня пощадят... А вы...
- В чем же я должен повиноваться вам? - спросил дон Фелипе убито. Оставить в покое вашего дорогого капитана?
- Нет, больше того.
- Стать его другом?
- И еще больше... Я хочу, - сказала донья Манча, - чтобы капитан отныне звался Руис и Мендоза.
Дон Фелипе невольно вскрикнул.
- Вы вольны соглашаться на мои условия или отвергнуть их, - закончила его сестра.
Роли переменились: теперь приказывала донья Манча.
Дон Фелипе склонил голову.
- Хорошо, я повинуюсь, - прошептал он.
Глава 22. Дон Руис и Мендоза и Пальмар и проч. и проч.
А Сидуан тем временем не отходил от своего спящего капитана. Сидуан был просто великолепен: он сторожил капитана; обнажив шпагу, он ходил взад и вперед по комнате и был готов противостоять хоть всей Испании, то есть, в данном случае, дону Фелипе.
Но испанцы не пошли в атаку; никто не стал ломиться в двери павильона, и на этот раз Сидуану не пришлась обагрять свой меч в крови.