Лакея угроза капитана, по всей видимости, ничуть не испугала. Он неподвижно, бессмысленно глядя прямо перед собой, как идол, стоял перед Маком.
В гневе тот топнул ногой.
- Гром и молния! - закричал он. - Кто же мне разъяснит все эти тайны?
- Монсеньор, - ответил слуга, - господин, которого вы ждете, - здесь, в прихожей.
- Я никого не жду, - возразил Мак.
- И все же, выезжая из Мадрида, монсеньор, вы послали ему письмо.
- Ну вот еще новость! - прошептал Мак. - Теперь еще оказывается, я из Мадрида приехал.
По ошалелому выражению на лице лакея Мак увидел, что тот абсолютно уверен в своих словах.
Тогда Мак спросил:
- Как зовут этого сеньора?
- Дон Хиль Торес де Сара.
- Ну что ж! Введи его и убирайся.
И про себя Мак добавил:
- Очевидно, лакей и в самом деле принимает меня за дона Руиса Мендоза и все эти "и" в придачу. Посмотрим, убежден ли в этом дон Хиль Торес.
Лакей уже ушел. Прошло несколько минут. Мак еще раз приложился к бутылке хереса.
Потом в глубине комнаты приподнялась портьера, и появился дон Хиль.
Маку приходилось за свою жизнь встречать многих людей, разного вида и звания, от знаменитых дворян из старинных родов до гарнизонных солдат. Но при виде дона Хиля де Тореса он невольно вздрогнул. Это был человек, с ног до головы одетый в черное; он был бледен, как мраморная статуя, а подбородок его утопал в жестких, как картон, брыжжах; губы у него были узкие, в глазах горело мрачное пламя, скулы сильно выдавались, а лоб украшала преждевременная лысина.
Весь облик этого человека отражал страстную натуру, прикрытую снаружи ледяной маской. Маку показалось, что перед ним появилось само воплощение инквизиции.
Дон Хиль сделал шага три вперед и поклонился с чисто кастильской гордостью.
- Приветствую дона Руиса и Мендоза, - произнес он.
- Прекрасно, и он туда же! - сказал Мак.
И тихонько добавил:
- Единственный способ все узнать - это ничего не спрашивать. Посмотрим, что он скажет.
И громко произнес, поклонившись ему в ответ:
- Добро пожаловать, дон Хиль!
- Монсеньор, - заговорил зловещий испанец, - мы очень беспокоились за вашу судьбу.
- Да, - прошептал Мак, имея в виду Шатле и виселицу, - я думаю, что я еще удачно выкрутился.
- Мы думали, что вы в Пиренеях упали в пропасть! - продолжал дон Хиль.
- Да, действительно, ужасное падение!
- Мы даже сочли, что вы умерли! Вы понимаете, в какой ужас нас это повергло!
- Правда?
Мак сохранял на лице бесстрастное выражение; теперь он более уверенно ждал откровений дона Хиля Тореса.
А тот продолжал:
- К счастью, вот вы, и все в порядке.
- Ага!
- Все идет прекрасно. Мы готовы.
- Хорошо! - подумал Мак. - Кажется, он не один меня ждал. Послушаем дальше.
- Все сделано по вашему письму, - продолжал доя Хиль. - Никто не видел, как я вошел. Я постараюсь, чтоб никто не увидел, как я выйду. Я бегу к Месье, брату короля. Вы же знаете, что он с нами.
- Тем лучше! - сказал Мак, начавший окончательно терять голову.
- Я назначил свидание на сегодняшний вечер... Мы все будем там...
- Все? - переспросил Мак и прикусил язык, чтобы не спросить, такой ли зловещий вид у всех остальных, как у его собеседника.
- Прощайте, - произнес тот, - до вечера.
Он так же деревянно поклонился, попятился к двери, приподнял штору и исчез, приложив палец к губам.
Мак упал на стул и обхватил голову руками.
- Хоть бы Сидуан пришел! - подумал он. - Может быть, он знает ключ ко всем тайнам? Оля! Сидуан!
И он позвонил в колокольчик. Но появился тот же лакей с дурацким видом а не Сидуан.
- Монсеньор, - сказал он, - дон Гарсия Диего ожидает приема.
- Еще один! - воскликнул Мак.
- Вы написали ему, монсеньор, что будете ждать его сегодня утром.
На этот раз Мак ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит. Он не спал и постарался раскрыть пошире глаза, чтобы как следует разглядеть дона Гарсия Диего.
Дон Гарсия, вошедший так же медленно, как дон Хиль, и поклонившийся так же деревянно, так же носил черный костюм, накрахмаленные брыжжи и был очень бледен.
- Монсеньор, - сказал он, - мы готовы.
- Хорошо, - ответил Мак, - мне уже об этом сказали.
- Свидание назначено на сегодня.
- Прекрасно.
- В Томб-Иссуар.
"Я не знаю, где это", - подумал Мак, но ограничился тем, что кивнул.
- Испания рассчитывает на вас, - закончил дон Гарсия.
На этот раз Мак не на шутку разгневался и уже хотел, топнув ногой, крикнуть, что он плевать хотел на Испанию, но так и остался сидеть, открыв рот и не произнеся ни слова.
Позади дона Гарсия на пороге появился человек. Человек этот смотрел на Мака, приложив палец к губам. Мак узнал его.
Это был дон Фелипе, тот самый дон Фелипе, который хотел его повесить.
- В час добрый! - прошептал Мак. - Вот наконец-то знакомое лицо, и я хоть знаю, с кем говорю.
Глава 23. Иниго
Увидев дона Фелипе, дон Гарсия поклонился до земли и удалился со скромностью подчиненного.
Дон Фелипе остался с Маком один на один.
- Тысячу чертей! - воскликнул Мак. - Наконец-то я вижу человека, который меня будет называть моим собственным именем!
- Да, но в последний раз, дорогой Мак, - ответил дон Фелипе.
- Простите?
- Капитан умер...
- Как?! И вы тоже? Вы тоже собираетесь говорить мне то же самое?!
- Его повесили в Шатле...
В мозгу Мака опять всплыло сновидение.
- Ах, да подождите же вы...
- Чего я должен ждать? - осведомился дон Фелипе.
- Черт побери, ведь вы - брат доньи Манчи?
- Да, конечно.
- Следовательно, это вы хотели меня повесить?
- Я этого не отрицаю, - ответил дон Фелипе.
И он лучезарно улыбнулся и, протягивая капитану руку, добавил:
- Да, я хотел повесить капитана Мака, а сегодня я весь к услугам дона Руиса и Мендоза.
- Ну вот, опять!
- Мой любезный брат...
- Как, я теперь и ваш брат?
- Двоюродный, - подтвердил дон Фелипе.
- Ну, простите, это уж слишком!
- Да, немного, но все же это так, и я вам сейчас это докажу.
И с этими словами дон Фелипе сел.
- Вы что-нибудь знаете об обстоятельствах своего рождения?