Дон Фелипе бросился к дону Гарсии и резким движением схватил его шпагу.
- Так ты думаешь, что я от тебя не уйду? - воскликнул он, становясь в позицию, размахивая шпагой с такой яростью, что солдаты, уже готовые броситься на него, невольно отшатнулись. - Ты ошибаешься: я, дон Фелипе д'Абадиос, я, друг короля, не покорюсь наемному солдату!
- Пусть ваша гордость не страдает. Благодаря вам я больше не наемный солдат, - насмешливо ответил Мак. - Его преосвященство господин кардинал соблаговолил отдать мне должность коменданта, которую вы испросили у короля для дона Руиса и Мендозы. Таким образом, милостивый государь, препроводить вас к кардиналу будет иметь честь именно это важное лицо.
- О, нет, никогда! - воскликнул дон Фелипе.
С этими словами он бросился на шпагу, которую держал в руке, и упал вниз лицом: клинок пронзил его насквозь и вышел между лопатками.
Мак наклонился; одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять: его враг ушел из жизни.
Сидуан и один из солдат унесли тело в хижину, где до этого прятался отряд.
- Ей-богу, - сказал Мак, - это очень сильно упрощает мою задачу. Этот дворянин сильно стеснял меня, потому что я не хотел быть неблагодарным по отношению к его сестре. Убить себя - это единственный поступок, который он мог совершить, чтобы сделать мне приятное.
Потом четверо окончательно растерявшихся испанцев были доставлены в хижину, где Мак поручил солдатам их бдительно охранять.
- Ну, на этот раз, дорогой капитан, все кончено? - спросил Сидуан. Остальное - дело полиции.
- Да, мой мальчик, - ответил Мак, - но прежде мне еще нужно еще раз спуститься в колодец.
- Вы шутить изволите, любезный хозяин?
- Да никоим образом. Прошлой ночью я потерял в этих проклятых развалинах драгоценный для меня сувенир, и мне нужно его найти, даже если мне придется перебрать по одному обломки, под которыми я был погребен.
- Ах, что вы такое, Боже мой, говорите?! Рисковать жизнью ради какого-то сувенира!
- Ах, милый Сидуан, жизнью часто рискуют и из-за гораздо меньшего, но ты, мой мальчик, можешь со мной не ходить.
- Нехорошо так говорить, капитан. Вы отлично знаете, что я за вами хоть в ад пойду!
- Ну, тогда давай побыстрее! Мне тоже не терпится выйти из этой ужасной гробницы раз и навсегда - довольно я тут натерпелся! Но нам нужны кирка, лестница и что-нибудь вроде той кормушки, которой ты так удачно прикрывался от камней.
- Все здесь, капитан. Я же не знал, не придет ли вам в голову самому туда лезть за доном Фелипе, и я заставил все сюда притащить.
- Решительно, мой мальчик, ты очень поумнел. Пошли!
- Сударь, - спросил трактирщик, - мои новые обязанности несомненно требуют, чтоб я пошел с вами?
- Безусловно, - ответил Мак, - ты будешь держать фонарь. Только я вас сразу предупреждаю, друзья мои, что я намерен добраться до того самого благословенного стола, который спас мне жизнь. А он сейчас находится в очень опасном месте, потому что все эти хождения взад и вперед окончательно расшатали старую кладку.
- Пойдем, капитан, у меня в кармане камзола лежит веревка висельника, а она свою силу доказала.
Мак улыбнулся.
Капитан ошибался, считая, что подземелье стало еще опаснее, чем было прошлой ночью, напротив: все, что могло упасть, уже упало и образовало своеобразные подпорки сводам. Это делало предприятие хоть и не безопасным, но все-таки возможным, а накануне оно было бы чистейшим безумием.
Поскольку мы уже описывали этот подземный путь, воздержимся от того, чтобы еще раз следовать за Маком. Поиски были долгими и тщательными, но Мак верил, что его медальон остался именно на том месте, где он провел ночь, а потому искал именно там.
Короче, через час, проведенный за осторожным разбором кусков штукатурки и камней, он увидел блестящий предмет: это был его медальон!
Со всеми предосторожностями трое мужчин вышли, на этот раз навсегда, из подземелья, ставшего свидетелем такой напряженной борьбы.
Мак подошел к солдатам, сторожившим испанцев. У тех был жалкий вид. Они, вероятно, жалели, несколько запоздало, правда, о том, что проявили такой интерес к судьбе дона Фелипе.
- Дети мои, - сказал Мак солдатам, - двое из вас останутся сторожить тело этого несчастного, который сам наложил на себя руки, пока за ним не придут. Остальные пойдут со мной. Мы отведем к его преосвященству господину кардиналу этих господ, чтобы они дали ему кое-какие разъяснения. Ты, мой славный Сидуан, вместе с Перинеттой пойдешь и подождешь меня у мэтра Лоредана. Ты скажешь моей дорогой Саре, что все идет хорошо, и что скоро и приду, и мы с ней пойдем покупать свадебный наряд для Перинетты.
Девушка захлопала в ладоши и прыгнула на шею Сидуану, но нам кажется, что поцелуй, который она запечатлела на щеке своего жениха, предназначался скорее капитану.
Глава 36. Инструкции
Прием, оказанный Маку при входе в кардинальский дворец, полностью отличался от утреннего. Очевидно, часовые получили приказ, потому что капитану все отдавали честь и ему даже не пришлось называть свое имя.
Когда он вошел в приемную, лакей доложил: "Господин комендант крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель!"
Мак не сказал ни слова, и с достоинством, но без робости пронес свой новый титул мимо ожидавших приема.
Ришелье по-доброму улыбнулся ему навстречу.
- Ну, господин комендант, чем кончилась ваша экспедиция?
- Удовлетворительно, монсеньор, мы захватили четверых заговорщиков, которых солдаты вашего преосвященства охраняют внизу. Но самый опасный из них, их главарь дон Фелипе...
- Ускользнул от вас? - воскликнул, хмурясь, кардинал.
- Не совсем так, монсеньор, он покончил с собой.
И Мак рассказал все, что произошло.
- Я должен допросить этих людей, - сказал Ришелье. - Господин Мак, благоволите приказать доставить их сюда.
Мак повиновался.
Когда четверо испанцев вошли, они увидели совершенно другого человека, чем капитан несколько минут назад: взгляд его был прозрачен и жесток, лицо строго, а голос тверд.
- Господа, - сказал он, - ваши планы мне известны. Я в курсе вашего заговора и позвал вас сюда с единственной целью: предупредить, что вас ни что не спасет от кары, которая вас ожидает. Первое условие, чтобы воплотить в жизнь замыслы, подобные вашим, это осторожность, вы же вели себя, как малые дети, доверяющие свои тайны первому встречному. К несчастью для вас, в наши времена уже одно великое слово "заговор" многим кружит головы. Следовательно, те, кто участвует в заговоре, должны умереть. И не ждите помилования от короля. Об этом малозначительном деле он даже не узнает: такова моя воля.