- Нет, нет, в Шамборе, как и сегодня. Мы затравим еще одного кабана.
И король приказал снять с себя плащ и сапоги.
- Я вижу, вашему величеству пришлась по вкусу моя кабанья свора, сказал Месье.
- И ваш ловчий, братец, - добавил король. - Любезный человек ваш дон Фелипе. Откуда вы его извлекли?
- Из Испании, сир.
- И он к тому же еще архитектор?
- Да, это он перестроил левое крыло замка.
- Ну, так скажите ему, что, когда вам больше не понадобятся его услуги, я с удовольствием возьму его к себе.
- Сир, сколь бы ни полезна была мне помощь дона Фелипе, я буду счастлив уступить его вашему величеству.
Принц поклонился и распрощался с королем, который улегся в постель. Паж Габриэль де Сабран лег, как обычно, в комнате короля, а его товарищ; Марк де Морвер, вышел.
В каждом из королевских дворцов рядом с малыми покоями, как тогда говорили, у пажей была комната, и король всегда мог иметь их под рукой. Но де Морвер, вместо того, чтобы пройти в смежную комнату, которая была приготовлена для пажей в замке Блуа, скользнул в коридор, и быстро поднялся по большой лестнице на третий этаж, где расположился кардинал и весь его дом.
По-видимому, де Морвер часто приходил к кардиналу, поскольку, завидев его на пороге передней, один из гвардейцев его преосвященства, дежуривший там, подошел к нему, поклонился и поспешно сказал:
- Господин де Морвер, его преосвященство ждет вас.
Марк улыбнулся и позволил провести себя к кардиналу. Услышав шум шагов де Морвера, кардинал поднял голову.
- А, это ты! - сказал он. - Ну, и что ты сегодня новенького принес, голубчик?
- Король влюблен! - ответил де Морвер.
Эти два слова, такие простые и обыкновенные, заставили кардинала подпрыгнуть. Если бы ему сообщили, что Париж в руках испанцев, он бы и то не отреагировал более живо. Он остановил на де Морвере властный взгляд своих бесцветных глаз и спросил:
- Ты в этом хорошо уверен, дружочек?
- Да, монсеньор.
- Кто тебе это сказал?
- Любимый паж короля, Габриэль де Сабран.
- Так король не ездил охотиться в Шамборский лес?
- Напротив, ездил. И там произошла встреча.
- Ага!
- Кажется, он встретил там иностранку, прекрасную как утренняя заря, испанку, по-видимому, и влюбился.
- А как имя этой женщины, ты знаешь?
- Ее зовут донья Манча. Она сестра архитектора брата короля.
Кардинал нахмурился и стал перелистывать таблички, покрытые таинственными письменами, которые разбирать умел он. один.
- Как зовут этого архитектора? - спросил он, перевернув несколько табличек.
- Дон Фелипе д'Абадиос.
- Да, тот самый, - прошептал кардинал, видимо, нашедший какие-то записи относительно фаворита Гастона Орлеанского.
- А где сейчас, - спросил он, - эта расчудесная донья Манча?
- Она осталась в Шамборском замке.
- Прекрасно! Король завтра едет на охоту?
- Да, он предупредил об этом его высочество.
В глазах кардинала мелькнула молния.
- Ну вот, теперь король в компании со своим братцем вступает в заговор против себя самого!
И, поглядев на де Морвера, спросил:
- Ты ведь из окрестности Амбуаза?
- Да, монсеньор. Моя матушка живет в двух лье от Амбуаза, в крохотном имении, составляющем все ее состояние.
- И как давно ты ее не видел?
- Два года, монсеньор.
- Хотел бы ее увидеть?
- Ах, конечно, монсеньор, - ответил мальчик.
- Я даю тебе отпуск на четыре дня.
- Но, - возразил де Морвер, - король меня хватится...
- Я беру все на себя.
- И я завтра могу ехать?
- Нет, не завтра, а сегодня вечером. Ты только заедешь в Амбуазский замок и вручишь королеве записку, которую я тебе дам.
И кардинал тут же написал записку Анне Австрийской, о которой король, казалось, думал не больше, чем о турецкой или китайской принцессе.
Через час Марк уже скакал по Амбуазской дороге, везя письмо и тяжелый кошелек, потому что кардинал щедро платил за услуги, которые ему оказывали.
Глава 7. Король развлекается
На следующее утро король встал очень рано. Как и накануне, он надел охотничий кафтан и натянул замшевые сапоги. Месье, уже давно одетый, при сапогах и шпорах, присутствовал при туалете короля.
- Ах, поспешим, господа, - сказал Людовик. - Если через десять минут мы не будем сидеть на конях, явится господин кардинал и начнет меня утомлять делами королевства и требовать моей подписи под тысячей указов и ордонансов.
- Сир, - прошептал Габриэль де Сабран, пристегивая плащ короля, может быть, и так уже слишком поздно.
И вправду, Людовик состроил ужасную гримасу, потому что на пороге комнаты появилась красная тень кардинала.
- Государь, - произнес вошедший, - простите мне, что я позволил себе явиться пожелать вам удачной охоты. Вот уже два дня, как я не имел счастья видеть ваше величество, и я поспешил осведомиться о его здоровье.
- Благодарю, господин кардинал, но, как вы сами видите, я сегодня охочусь и не имею времени заниматься делами.
- Э, сир, - добродушно воскликнул кардинал, - да кто же говорит о делах вашему величеству? Благодарение Богу, королевство спокойно, общество благоденствует и уж, конечно, король Франции приехал в Блуа не делами заниматься, а, напротив, отдохнуть от утомительной политики.
Эти льстивые речи кардинала повергли короля в некоторое недоумение.
- Как, - спросил он, - ваше преосвященство совершенно во мне сегодня не нуждается?
- Зачем утомлять ваше величество разными пустяками?
- Значит, я могу весь день охотиться?
- Конечно, сир! И сегодня, и завтра, и последующие дни.
- Ну превосходно, - произнес Людовик, - воистину, ваши враги клевещут на вас, когда утверждают, что вы ужасный первый министр для своего несчастного государя.
Кардинал поклонился, сделал шаг к двери, потом обернулся.
- Сир, - произнес он, - сказав только что, что вам совершенно нечего сделать в замке Блуа, я, может быть, несколько преувеличил.
Король нахмурился, а Ришелье продолжал:
- Ваше величество унаследовали от своего предка короля Святого Людовика великое чувство справедливости, и слава об этом так распространилась, что один дворянин обратился ко мне с просьбой, чтобы ваше величество разобрали тяжбу, возникшую между ним и его сестрой.
- Кто этот дворянин? - спросил король.
- Это сир Юбер Готье де Бовертю, бывший капитан гвардейцев покойного короля Генриха IV.
- Но я его, черт возьми, знаю, и его сестру тоже! - воскликнул Людовик. - Это не та барышня, которая...
Кардинал улыбнулся.
- Как, - промолвил он, - разве с мадемуазель де Бовертю была какая-то история?
- Хе-хе, - хмыкнул Людовик, - кажется, я припоминаю кое-какие слухи, которые можно было когда-то слышать о ней при королевском дворе. Ведь кажется, мадемуазель де Бовертю была фрейлиной?
- Да, сир.
- А теперь у нее какие-то разногласия с братом?
- Да, относительно имения их родителей. Сир де Бовертю ссылается на права первородства, желая сохранить поместье и имение родителей нераздельными. Мадемуазель де Бовертю требует себе половину. Оба решили представить этот спорный вопрос на суд вашего величества.
- И хорошо сделали, - ответил король.
- Тогда в какое время вашему величеству будет угодно назначить им аудиенцию?
- Где они?
- В своем поместье, в двух лье отсюда.
- Хорошо, господин кардинал, пригласите их сюда сегодня вечером. После ужина я их выслушаю.
Кардинал поклонился и вышел.
- Уф! - пробормотал Людовик. - Нынче утром мне повезло. По коням, господа!
И король отбыл в Шамбор. На этот раз Месье привез охотничий экипаж из Блуа, а дон Фелипе приказал, чтоб на заре подняли оленя. Но, хотя король и был страстным охотником. он выслушал донесение весьма рассеянно. Все дело в том, что на месте встречи охотников присутствовала прекрасная донья Манча. Она сидела на своем великолепном испанском жеребце, которым она управляла с необычайным изяществом. Людовик улыбнулся ей и направил к ней своего коня.