Если и есть в жизни смысл кому-то что-то доказывать, так только себе самому. Да, на ростовском судилище от этого принципа пришлось отступить… правильно, вот и результат — ‘кругом Чечня’, и жить осталось в лучшем случае с месяц.
Иллюзий-то капитан не питал: теперь, когда его новое лицо стало известно так же, как природное, снова уйти на нелегал уже не получится. А в промзоне этой… будем надеяться, что администрация не подтянет полноценный спецназ, обученный работать в городской и промышленной застройке. Поставят детекторы движения, перекроют ключевые точки, но даже так, в вялом варианте — всё равно додавят.
Старею, что ли, подумал капитан. Не бывает в молодости такой даже не тоски, не отчаяния, а пустой ироничной отстранённости, словно смерть — это вовсе и не конец чему бы то ни было, а всего лишь натужная и неумелая попытка отвлечь от жизни, вроде принудительного просмотра Петросяна в следственном изоляторе.
От такой страшной стылой пустоты ухватишься и за съехавшего с катушек ролевика, как будто и правда — в гнилой подмосковный лес снизойдёт на выручку из светлой дали эльфийский принц, да как сабелькой взмахнёт, да как хвостиком вильнёт…
Капитан машинально разжал ладонь, выпуская вынутую из рюкзака ‘лимонку’. Ребристая граната с приятным тусклым позвякиванием прокатилась по бетону.
— Сударь Немец, — осторожно произнёс Кави, — разве это не опасно? Вы упоминали о том, что подобные предметы повсеместно используются в Вашем мире для устроения ловушек и скрытых заграждений.
— Нет, кольцо-то на месте, — рассеянно ответил капитан, но тут же спохватился, — а вообще да, рванёт — мало не покажется, особенно в помещении.
Он запустил руку в рюкзак, достал ещё одну гранату, — гранат было маловато, — постучал ногтем по тёмно-зелёному ребру.
— На сто метров осколки летят, вот эти.
— Страшное оружие, — подумав, согласился Кави. — Насколько я способен судить, при грамотном его применении становится возможным поражать врага целыми отрядами.
— При грамотном-то любое страшное… А вообще не очень: даже если в толпу — двух, может, трёх зацепит серьёзно, а остальных как повезёт.
— Даже и в помещении?
— Ещё проще. Если времени выбросить нет, то кто-нибудь просто телом накроет.
— Позвольте, сударь Немец, чьим телом?…
Капитан объяснил.
Вот поэтому люди и захватили почти весь континент, подумал принц.
Они живут жалкие тридцать, сорок, много пятьдесят лет, — меньше, чем орки! — но, возможно, именно поэтому так мало ценят непродолжительное своё существование. Даже Маране весьма непросто остановить их, ибо гибель одного лишь подстёгивает остальных, а общая угроза принуждает любого из людей с радостью великой жертвовать собою ради всех; а стоит измениться внешним обстоятельствам, как люди самое большее в следующем поколении вырабатывают в себе черты, навыки и склонности, позволяющие им снова торжествовать над миром.
По крайней мере, так обстояли дела в прежние времена. Теперь же… теперь слишком многое переменилось. Сур весть, удастся ли вернуть течение истории в правильное русло; в том ли дело, что старый Дурта допустил ошибку в ритуале — или же само время противится дерзости их начинаний…
Выжить.
Вернуться. Но сперва — выжить.
— Сударь Немец, — сказал Кави, — полагаю, залогом нашей совместной безопасности послужит и моё умение владеть оружием. Я прошу Вас научить меня приёмам обращения с автоматом, пистолетом и веслом.
— Это СВД, — сказал капитан, — и чёрта с два ты его освоишь. Я и сам-то не снайпер, просто натаскивали.
— Тогда, по меньшей мере, автомат и пистолет?
— Угу. Интересно мне: как ты себе это представляешь? Вот сейчас пальбу подымем, демаскируемся и так далее?
— Вы упоминали о просторных подземных помещениях в этой «промзоне». Уверен, при достаточной мере желания мы сумеем найти подземелье размеров подходящих, чтобы не повредить себе, и удалённости достаточной, чтобы избежать демаскирования.
— Демаскировки, — машинально поправил капитан. — Допустим, найдём. За пять минут ты всё равно не научишься.
— Сколько же времени потребно?
— Вот что, — сказал капитан, скучнея лицом, словно обнаружил себя по-дружески беседующим с кобольдом. — Сейчас мы прикопаем лишние стволы. Потом на точку. Потом поедим. Потом ночлег. Потом — будем думать. Вопросы?
Кави помедлил, но всё же предпочёл ограничиться вопросом наиболее очевидным и потому, вероятно, ожидаемым: