Голова кружилась от голода — перед ритуалом пришлось трое суток поститься. Сур весть, как состояние тела могло повлиять на сознание, однако же Дурта предпочёл перестраховаться. Ну да он всегда был таков, потому и сделался великим колдуном. «Нечистое искусство» убивает слишком многих своих адептов, чтобы до подлинных его высот сумели подняться неосторожные.
Как жаль, что старик не надолго переживёт ритуал, подумал эльф, императрице будет не на кого опереться. Сена отважен и верен, но не мудр. Твур медлителен в решениях и склонен повсюду вынюхивать измену. Остальные…
В ноздри неожиданно ворвался острый пряный запах, словно кто-то раздавил крми и теперь тычет окровавленными пальцами в нос. Голова закружилась сильнее.
Мир уходил из-под ног, пальцы сделались слабыми и тонкими. Принц судорожно вцепился в поручни, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры.
— Ты чё, козёл? Ты!.. ты чё?!
Пряный аромат сменился запахом нервного и не слишком свежего человечьего дыхания.
Принц поморщился и распахнул глаза.
В паре вершков от его лица выпучилось другое — да, человеческое. Оно багровело, раскрывало рот и колыхалось. Сперва эльф списал это на странные воздействия волшбы, но перевёл взор ниже и убедился, что у хозяина лица были основания колыхаться: руки принца крепко держались за некий странный предмет, в котором чутьё опытного воина немедля признало пусть и незнакомое, но несомненное оружие — причудливое переплетение рыжеватого полированного дерева и холодного тусклого металла не могло быть ничем иным.
Левой рукой принц держался за ту часть этого оружия, которая напоминала дырявое деревянное весло, правой — за длинную металлическую трубку неприятно-грозного вида. Каким образом вместо поручней Вартулы под его пальцами оказалось это диковинное приспособление… неужели старый колдун всё же допустил какую-то ошибку в Карге, и ритуал прошёл несообразно задуманному? Или, быть может, таковым оказалось действие волшбы на собственный его рассудок?…
Поток мыслей был прерван сопением и очередными рывком.
— Сюда дай, коз-зёл!.. — просипел человек, безуспешно пытаясь вывернуть своё оружие из намертво стиснутых ладоней эльфа.
Принц поспешно разжал пальцы. Это нехитрое действие далось ему с некоторым усилием, но он тут же заставил себя встряхнуться и сбросить пусть и вполне простительное, но явно несвоевременное оцепенение.
— Приношу свои искренние извинения благородному человеку, — с лёгким поклоном произнёс эльф, зная, как льстит людям указание на высоту их происхождения. Багровое лицо, толстый грязно-пятнистый халат, да и манера изъясняться — всё это явно не могло принадлежать дворянину; тем вернее должен был человек почувствовать себя польщённым таким нехитрым комплиментом.
Однако ж не почувствовал.
Восстановив равновесие после того, как принц отпустил его оружие, человек прекратил сквернословить, неожиданно шагнул вперёд и с увесистым гортанным всхрипом попытался нанести эльфу удар в голову.
Довольно сложно побить веслом того, кто большую часть жизни провёл с клинком в руке на полях сражений. Принц с привычной лёгкостью отступил на шаг в сторону, уклоняясь от удара.
— Уверяю Вас, благородный человек! Я не имел ни малейшего намерения причинить Вам вред, равно же как и вызвать сколь-нибудь существенное…
— Тащ прапорщик! — во всё горло завопил благородный человек. — Тащ прапорщик, сюда! Тут какой-то пидор с саблей!
— Вот этой саблей? — недоверчиво спросил капитан. — Четверых вэвэшников?
— Это… весьма хороший клинок, — с несколько тщеславной интонацией ответил ролевик. — Верно ли соотношу я понятие «вэвэшник» с теми людьми в пятнистых халатах, с коими не так давно вступили в схватку и Вы, сударь человек?
Сударь человек вздохнул: «Не так давно…»
— Считай, всю жизнь, — хмуро сказал он наконец.
— В таком случае, полагаю, я не слишком заблуждаюсь, усматривая общность нашего положения, а следовательно — и совпадение интересов. Я… гость в этом мире, потому и вынужден просить о помощи.
— Кто б мне самому помог, — хмыкнул капитан, подбирая ещё один автомат — уже третий.
Тащить такую груду железа было нелегко, да знать бы, как дальше обернётся. Если этот сумасшедший врёт — ну, пристрелят на излучине. Терять всяко нечего. А вдруг действительно-таки порубал? Рябышева-то уделал — только в путь. Психи, они огого бывают: подкрался, вырезал блок-пост… В лесочке этом поганом всё равно затравят, а тут хоть какой шанс в промзону вырваться, главное, трубу пройти.
До излучины отсюда всего ничего, метров сорок.