– Надо верить господину профессору, – сказал Консель.
– Выходит так, – возразил канадец – раз я не охотился в здешних водах, значит и здешних китов не знаю, а?
– Выходит так, Нед.
– Тем резоннее завести с ними знакомство, – заметил Консель.
– Глядите! Глядите-ка! – взволнованным голосом крикнул канадец. – Кит подходит! Эх, ты! Идет прямехонько на нас. Дразнится, бестия! Чует, что у меня руки пусты!
Нед топнул ногой. Рука сжалась в кулак, потрясая воображаемым гарпуном.
– А что, здешние киты такие же крупные, как в северных областях океана?
– Почти такие же, Нед.
– А я, надо вам сказать, сударь, видывал здоровенных китов, в сто футов длиной! Мне даже случалось слышать, будто киты у Алеутских островов бывают длиннее ста пятидесяти футов.
– Ну, это уж явное преувеличение! – ответил я. – Эти животные не настоящие киты, у них имеются спинные плавники, и они, как и кашалоты, меньше настоящих китов.
– Эй-эй! – закричал канадец, глаз не отводивший от океана. – Подходит! Идет в кильватере «Наутилуса»!
И, возвращаясь к прерванному разговору, он сказал:
– Вы говорите, что кашалоты мелкие рыбы? А рассказывают, будто встречаются гигантские кашалоты. Это животные умные. Они, говорят, маскируются водорослями, фукусами и прочими морскими растениями. Их принимают за островки. К ним причаливают, высаживаются, разводят огонь…
– Строят дома, – сказал Консель.
– Ах ты шутник! – ответил Нед Ленд. – Ну, а в один прекрасный день животное уходит под воду и все его население – фьють! – вместе с ним в морские пучины…
– Как в путешествиях Синдбада Морехода, – смеясь, заметил я. – Ах, мистер Ленд, вы, кажется, любите необыкновенные истории! Вот каковы ваши кашалоты! Надеюсь, вы сами не верите этим небылицам!
– Господин натуралист, – серьезно отвечал канадец. – Когда дело касается китов, надо всему верить! Эй-эй! Глядите-ка, глядите! Вот так плывет! Вот так ныряет! Говорят, эти животные успевают за пятнадцать дней обойти вокруг света!
– Не стану спорить.
– А вы знаете, господин Аронакс, что в самом начале сотворения мира киты еще проворнее плавали?.
– А-а!.. В самом деле, Нед? Почему же это?
– Потому что в то время хвост у них был поперечный, как у рыб; так вот, стало быть, хвост у них был сплющен и стоял вертикально, они и помахивали им слева направо и справа налево! Но создатель, увидев, что рыбки-то чересчур прытки, взял да и свернул им хвост! Так с той поры и хлопают они хвостом по воде сверху вниз! Ну, прыткости у них и поубавилось!
– Все это так, Нед, – сказал я, – и я должен вам верить?
– Необязательно, – отвечал Нед Ленд. – Во всяком случае не больше, как если бы я сказал, что существуют киты длиною в триста футов и весом, в сто тысяч фунтов.
– Что говорить, многовато! – сказал я. – Но надо признаться, что некоторые китообразные достигают значительных размеров. Одного жира, говорят, вытапливают из них до ста двадцати тонн!
– Что до этого, я своими глазами видел, – сказал канадец.
– Охотно верю, Нед! Так же, как верю в то, что иные киты величиной равны ста слонам. Судите сами, какое любопытное зрелище: такая туша, взявшая большой ход!
– Правда ли, – спросил Консель, – что кит может потопить корабль?
– Корабль? Сомневаюсь! – отвечал я. – Впрочем, рассказывают, что в тысяча восемьсот двадцатом году в этих самых южных морях кит бросился на «Эссекс» и начал толкать его задом наперед со скоростью четырех метров в секунду. Судно зачерпнуло кормой и затонуло почти в ту же минуту!
Нед лукаво посмотрел на меня.
– А вот однажды кит так хватил по мне хвостом, – сказал он, – то есть не по мне, а по моей шлюпке, – что нас с товарищами подбросило в воздух этак метров на шесть! Что говорить, против кита господина профессора мой просто китенок!
– А что, киты подолгу живут? – спросил Консель.
– По тысяче лет, – отвечал канадец, не задумываясь.
– Откуда вы это знаете, Нед?
– Говорят так.
– А почему так говорят?
– Потому что знают.
– Нет, Нед! Не знают, а только предполагают. А свои предположения строят на том основании, что в первый период развития китобойного промысла, тому лет четыреста, порода китов была значительно крупнее нынешней. Отсюда сделали довольно логический вывод, что нынешние киты находятся еще в стадии роста. Поэтому Бюффон и сказал, что эти китообразные могут и должны жить по тысяче лет. Вы поняли?
Нед Ленд не слышал меня. Впрочем, он и не слушал. Кит подходил все ближе и ближе. Нед пожирал его глазами.
– Эге-ге! Кит, и не один! Десять, двадцать, да их тут целое стадо! И приходится сидеть сложа руки. Связан я и по рукам и по ногам!