— Костас. — Я не рычала, была спокойной. Но мои мальчики предпочли бы первое. — Мне нужна связь. В любом виде, хоть через громкоговоритель. Прежде чем стрелять, я должна знать, что сделала все возможное.
Весь экипаж находился в рубке. Сейчас самая невероятная идея, высказанная кем-нибудь из них, могла стать спасением. Для моей совести.
В общих чертах план был готов. Мы, четыре перехватчика, как раньше говорили, «крыло к крылу» опускались в центр стола, выбивая оттуда людей воздушной волной и гулом двигателей. Одновременно осматривая поверхность посадочного поля и сдвигая толпу дальше, расходились к границам площадки, еще в воздухе сбрасывая автономные буйки-генераторы защитного поля. Не для себя, для транспорта. Нам предстояло работать снаружи, у блока управления антигравитационным полем.
Рауле, который отказался покинуть мой борт, был здесь же. Как ни странно, его присутствие давало мне силы не сорваться. Он словно говорил своим видом: «Ну, тогда же ты справилась…»
В чем-то он был прав. Тогда я справилась, хоть уже и простилась с жизнью. Приговор за контрабанду айо был только один — смертный. И никого не интересовало, что иного выбора, как стать курьером, у меня не было.
— А если…
Юл еще не успел закончить свою мысль, как мы все смотрели на него. У мальчишки была светлая голова, я не зря подобрала его в захудалом космопорту Иара.
Ошалев от такого внимания, тот замолчал, но тут же взял себя в руки.
Повзрослел.
— А если сбросить аварийно-посадочные зонды? Придется слегка подшаманить, сменить настройки. Но чем не громкоговорители? Пока заряд не закончится, будут работать.
Я обернулась к Костасу, вопросительно приподняла бровь.
Тот подумал пару секунд и… кивнул.
— Сколько их у нас? — Я опять развернулась к бывшему юнге.
Тот пошевелил губами.
— Десятка два будет.
— У меня еще пятнадцать, — первым отозвался Аронов. Каналы связи на всех четырех перехватчиках были открыты.
— У меня десять, — прохрипел Хилд. В последнем бою его кораблю слегка досталось. Таласки говорил, что Ван ранен, но признавать себя таковым отказался.
— Виталий, — запросила я Стелькова, — а ты чего молчишь?
В ответ услышала неразборчивое бурчание. Хотела уже переспросить, как тот ответил:
— Сбила ты меня, пришлось пересчитывать.
Несмотря на напряжение, я невольно улыбнулась. Вот уж от кого я не ожидала подобной выходки, но, похоже, именно ее мне и не хватало.
— Ну и как, пересчитал?
— Шестнадцать у меня, но один не отдам, самому пригодится.
«Спасибо», — отстучала я на его комм, обращаясь в это время к Костасу:
— Этого хватит?
Хакер кивнул не раздумывая. Видно, уже успел в уме собрать все в систему.
— Мощность у них небольшая, но покроем километров семь, даже больше чем нужно. Дай нам час и у тебя будет связь.
— Поняла, — развернулась я в пилот-ложементе. — Эр четвертый, здесь пастушка. Операцию начинаем через шестьдесят минут.
Костас посмотрел на меня недовольно, явно оставлял себе запас минут в десять-пятнадцать, которого я его лишила. Ничего, работать будет шустрее, для них там, внизу, каждая секунда может быть решающей.
— Понял, пастушка. Фиксирую начало операции.
Пока я связывалась с Таласки и уточняла у него последние данные о регулярных частях, которые двигались в направлении посадочного стола, чтобы оказать нам поддержку, в рубке, кроме меня и Тараса, никого не осталось. Мне это было на руку, ангел в душу не лез, но даже от его присутствия становилось спокойнее.
— Что ты задумала?
Я совсем забыла про Рауле. А вот он обо мне… нет.
— Все потом, — отмахнулась я от него. Поднялась, но бесцельно бродить по рубке не стала, просто замерла рядом с креслом, пытаясь понять, отчего же мне так тревожно.
Причины, конечно, были, вот только не те, от которых слезы выступали на глазах.
Или я просто устала… От ответственности, которую на меня взвалили, от бессмысленности той бойни, что сейчас шла внизу, от сволочизма правителей, которые могли быть и друзьями, когда ненадолго забывали, кто они есть.
Грустно. Я не была готова сделать то, что собиралась. Но у меня, уже в тысячный раз, не было выбора.
Так, воюя сама с собой, я не заметила, как истекло мое время. Вдруг, оторвавшись от созерцания носка собственного ботинка, наткнулась на совершенно недетский взгляд Юла.
— Госпожа капитан…
Не удержавшись, я сделала шаг, потрепала его по русым вихрам. Юнга смутился, но не отступил.
— Спасибо. — И, не дав ему ответить, приказала, не только тем, кто уже объявился в рубке. — Всем надеть защитные костюмы. Импульсники на минимум, парализаторы на среднюю мощность. Готовность пять минут. И помните… — Пауза была короткой, только убедить себя, что я должна это сказать: — Мы — представители Службы внешних границ. Не убейте их веру в нас.
— Принято, готовность пять минут, — следом друг за другом отсемафорили Аронов, Стельков и Ван Хилд.
Насмешки в их голосах я не заметила.
Времени, чтобы залезть в защиту, как раз хватило. Я надеялась, что ее будет достаточно, чтобы обойтись без стрельбы.
Только закрепила шлем, откинув лицевой щиток, как обратный отсчет сожрал последнюю цифру. Дальше тянуть было некуда.
— Внимание, перехватчикам снижение. R четвертому ждать команды. — И только для своих добавила: — Я в грузовой по левому борту.
Спрашивать, что я собираюсь там делать, никто не стал. Иногда они понимали, что безопаснее лишних вопросов не задавать.
Командный интерфейс давал всю картинку, позволяя полноценно управлять ситуацией, так что мое одиночество не было полным. Но мне и этого было достаточно. Чтобы собраться.
Дав команду открыть створу, активировала отражающее поле.
Сплошная серая муть… Я должна была не только понять тех доведенных до отчаяния и взявших в руки оружие людей, должна была найти слова, чтобы вернуть им замутненный болью рассудок.
Не самая легкая задача. Будь я Таласки… Я не хотела знать то, что было известно Таласки. И я не хотела стрелять.
— Капитан, триста пятьдесят метров, — нарушил мое уединение Тарас. Снижались мы медленно, словно плыли сквозь мглу. — Сбросили аварийные зонды. Система подключена. Ты просила громкоговоритель… — Ангел замялся, но тут же закончил: — Он у тебя есть.
Я не поблагодарила, продолжала стоять на самом краю ангара, словно готовясь к прыжку, отгороженная от серой мути защитным полем.
Сюда бы моего дракона… Я скучала по той сказке.
— Валечка, прими наведение для бортового орудия.
— Капитан… — недоуменно протянул он, получив данные. Я догадывалась, о чем он сейчас подумал. Но… я была в своем уме. Я должна была дать им ощутить серьезность наших намерений и обойтись без жертв. Хотя бы сейчас.
— Залп, Валечка… Залп.
— Есть залп с левого борта, — четко отрапортовал он.
А через десяток секунд по обшивке прошла едва ощутимая дрожь, и орудийный ствол выплюнул смертельную болванку. Ее целью должен был стать бункер системы противовоздушной защиты, находящийся почти в пятистах метрах от стола. По данным сканирования, людей в той стороне не было.
— Капитан, триста метров. — Мутное зарево взрыва потускнело, когда раздался голос Тараса.
— Приняла, — прошептала я и начала говорить: — Это был предупредительный выстрел. Следующий кому-то из вас не оставит шансов. Это приказ. Но прежде чем выполнить его, я хочу просить вас отойти за ограждения. Не для своей, а для вашей безопасности. — Это было не то, что я собиралась сказать… Это было не совсем то, что я собиралась сказать. — Я никого и ни в чем не буду убеждать… — Слова родились сами, просто сорвались с губ. — Кто я, чтобы вы мне поверили? Просто женщина, которая и сама не понимает, почему одним достается радость, а другим… боль.