Разорвал, заставил двигаться еще быстрее, перевернуть Калисто на спину. А как только она сомкнула зубки на моем плече, я сдох окончательно, потерялся, запутался в удовольствии. В нашем общем удовольствии.
Удар. Удар, снесший меня с ног, остановивший в очередной раз сердце, вывернувший душу. Бесовка!
Я не мог говорить и дышать, не мог соображать, лишь перевернулся, укладывая девушку на себя, и закрыл глаза, обнял.
— Кали… — прошептал я потрясенно спустя вечность.
— Я знаю, — прижалась она ко мне губами в сладком медленном поцелуе, — я тоже.
Через пол-оборота, когда уставшая, выжатая страстью Калисто уснула, когда выровнялось ее дыхание, я заставил себя оторваться от нее, почти отодрал на живую от кровати, оделся и вышел из дома.
Мне надо было кое-что проверить, пока капитан спит, надо было поговорить с Калебом и Сайрусом, надо было убедиться в том, что я прав, или в том, что не прав. Второй вариант устроил бы гораздо больше. И надо было поторопиться, если я хотел все успеть.
В деревне царило какое-то неестественное возбуждение и напряжение, оно ощущалось на языке приторным вкусом переспелых фруктов, чувствовалось на коже тяжелым, мокрым плащом. Слишком громко кричали дети, слишком нарочито смеялись взрослые, слишком резкие движения были у пиратов, и слишком серьезными выглядели мать и отец прайда.
Я кивнул обоим, Рикама подалась было ко мне, явно желая что-то сказать, но муж удержал женщину за локоть, что-то прошептав на ухо. Я сделал вид, что ничего не заметил, продолжая всматриваться в лица и искать эльфа и нага, втянул носом воздух, пытаясь уловить их след, но в какофонии окружающих запахов выделить один конкретный не удалось. Это раздражало, все вокруг раздражало и бесило. Я почти физически чувствовал, как с каждым вдохом остается все меньше и меньше времени. Время — не вода, и даже не песок, это скользкий ветер. Вот оно здесь, а в следующий миг уже пронеслось мимо, оставив на губах лишь запах, а иногда не оставив даже его.
Я нахмурился, еще раз огляделся и собрался идти на другую сторону острова, когда все-таки заметил Сайруса, спускающегося по лестнице храма.
— Нам надо поговорить, — перехватил канонира у подножия.
— Говори, — отрешенно пожал плечами змей, видимо, еще не до конца отойдя от общения с Гришемом или своими богами.
— Кто-то должен быть, Тим, кажется, — безразлично пожал мужчина плечами. Захотелось ему врезать так, чтобы наг уж наверняка проснулся.
— Приди в себя, разговор предстоит серьезный, — прорычал вместо этого я, уводя Сайруса в лес, максимально ускоряя шаг.
— Прости, — тряхнул он головой несколько раз, — все эти травы и разговоры с шаманом вгоняют меня в меланхолию. Так что случилось?
— Скажи мне, что конкретно должно произойти сегодня ночью? Нужно ли что-то еще помимо самого артефакта, чтобы Ватэр обрела Душу?
— Только наша кровь, — взъерошил наг волосы на затылке немного нервно и не особо уверено, хмуро меня разглядывая, чувствуя мое беспокойство. — Когда взойдет Белая Луна, мы выльем на алтарь нашу кровь и окончательно высвободим силу артефакта.
— Кровь Хранителей?
— Да.
— Но половина из вас мертвы…
— Кровь пойманных хранится у Кали под стазисом. Надо немного — меньше половины глотка от каждого.
— До прибытия на Шагар, я считал, что остров полностью находится под покровительством Ватэр, что ее храм где-то в самом сердце, в одном из гротов, что он и сам Шагар кишит нечистью и нежитью…
— Не понимаю, что тебя не устраивает? Ты бы хотел, чтобы это место выглядело именно так, как о нем говорят? — хохотнул коротко Сайрус.
— Просто не люблю сюрпризы, — и недомолвки и недосказанность, я вообще много чего не люблю, как выяснилось. Мне надо было знать все, быть уверенным до конца.
— Когда-то давно, это место действительно населяли разного рода твари, но это было еще до тигров. С их приходом все изменилось. И храм, про который ты говоришь, действительно есть, и он действительно в гроте, но он лишь пустышка и обманка для охотников за артефактами, не более. Что еще тебя беспокоит?
— Ты или Калеб, или Вагор, хоть кто-то из пиратов заходил в храм, после того, как я вышел? Вы видели артефакт?