По настороженному взгляду Кали, и в миг напрягшемуся телу в моих руках, я понял, что птичке не понравилось то, что она услышала. Но свои слова забирать назад не собирался, тем более не собирался ее переубеждать: пусть привыкает. Пусть знает. Волки создают пару на всю жизнь, и я свою, наконец-то, нашел.
— Как скажешь оборотень, — через несколько вдохов тишины ответила она и тут же расслабилась. — Как скажешь. — Не поверила? Скорее всего, но упрямства мне тоже не занимать.
Я осторожно поглаживал спину задремавшей на моем плече Калисто и размышлял о том, что мне сказал василиск. Идея, конечно же, звучала бы бредово, если бы не вписывалась так идеально во всю ситуацию. Оставался только вопрос, зачем Августу понадобилось все это время водить меня за нос, и замешаны ли в этом Дарина и Мэт? Схватить бы лиса за горло и вытрясти все. Но пока нельзя. Нельзя. Надо дождаться прибытия к Тиграм. Очень надо.
Почти также необходимо, как вернуть доверие птички, что сейчас сладко посапывала мне в шею.
Я сильнее обнял ее, уткнулся носом в макушку и с удовольствием вдохнул. Она. В моих руках. Со мной. Наконец-то со мной.
Когда я зашел сегодня в капитанскую каюту, когда увидел ее спящую… Сдержать инстинкты не получилось. Как я мог устоять? Какой бы волк смог удержаться? Такая беззащитная, соблазнительная, теплая. Бесовка!
Хаос. Никогда бы не подумал, что именно он поможет мне, что именно он станет решением. Хаос. Странная, непонятная сила. Очень похож на тьму Кристофа. Но если тьма, в первую очередь пробуждает лишь темные стороны, хаос перемешивает, достает и взбалтывает инстинкты, уничтожает способность рассуждать и мыслить здраво. Он дикий и безудержный, такой, какой была сегодня Кали, ее движения, ее крики, ее взгляды.
И нет, мне не было стыдно. Мне нечего было стыдиться, я не принуждал ее, не заставлял, просто подтолкнул, просто показал, что может быть иначе.
Слушая, наблюдая, оценивая капитана и ее команду, я совершенно ясно понял, что ко всем своим пиратам птичка относится, как к подчиненным, друзьям. Она не осознает того, что они мужчины, просто не видит в них силу, не замечает. Так же она собиралась не замечать и меня, игнорировать свое влечение, отталкивать и отгораживаться, прятаться за своим недоверием. Это ее недоверие… Моя самая страшная ошибка, верх моего кретинизма.
Но сегодня капитан полностью положилась на меня. И пусть пока это только постель, пусть она пока не понимает, но я из кожи вон вылезу, чтобы исправить то, что натворил.
Я осторожно коснулся губами виска, поцеловал пальцы и снова глубоко вдохнул.
Подумать только, а я ведь не так давно имел наглость и глупость осуждать Кристофа. Боги, что же он чувствовал, как же его рвало на части?
Теперь я действительно понимал, почему князь так отчаянно носился по городам Мирота, почему не спал суманами.
— Не важно, какие тайны ты скрываешь, маленькая птичка, не важно, какие у тебя проблемы. Теперь, мы все решим вместе, — шепнул я ей на ухо.
— Как скажешь, — пробормотала она во сне, переворачиваясь на бок, оплетая меня руками и ногами. А я пялился на собственную метку на бронзовом плече и улыбался, как идиот.
Проснулся от того, что птичка зашевелилась под боком, пытаясь скинуть мою руку.
— Куда же ты так торопишься, капитан? — судя по оборотометру, мы не проспали и двух оборотов.
— Что-то не так, — она забарахталась активнее.
— В смысле?
— Ник… Что-то не так. Да пусти же ты, наконец, — я убрал руку и Калисто, соскочив с кровати, принялась лихорадочно вытаскивать чистую одежду из сундука. Через четыре луча за ней закрылась дверь. Еще через два я наблюдал, как вся команда мечется по кораблю.
— Поднять флаг, боевики — на позиции, Сайрус, как твои обезьянки?
— Заполнены доверху, капитан!
— Отлично! Свистать всех наверх! Юнга, не путайся под ногами!
— Капитан, крюки готовить?
— Готовь! Гарпуны по местам!
— Сколько до столкновения, Калеб? — высовываясь с пушечной палубы проорал канонир.
— Лучей пятнадцать! — рявкнула Калисто. — Ты же сказал, что у тебя все готово?
— А у меня готово. Я просто с духом собираюсь! — широко улыбнулся он.
— С мозгами лучше соберись, — парировал квартирмейстер, — шут!