По спине катились капельки пота, руки на штурвале тряслись.
Запирать кока, причинять ему боль не хотелось, я просто не имела права.
Тем более он предупреждал меня, но и другого выхода пока не видела. Надо его усыпить, если клубок эмоций Тивора и дальше будет бить по мне, я просто не удержу корабль. Неужели над волками действительно настолько довлеет их животная часть? Неужели он потерял себя в звере?
Мысль не дал додумать новый отголосок зарождающейся чужой паники и уже хорошо разгоревшегося гнева. Правую ногу нестерпимо свело.
Я скрипнула зубами, вцепилась в штурвал и попробовала обрубить чужие чувства, отгородиться от них стеной, задвинуть на самый край сознания. Но не получалось. Вообще. Становилось только хуже, почему-то его чувства обходили любые барьеры. А нить связи с Ником и ребятами начала ускользать из пальцев и истончаться.
Твою мать, твою мать, твою мать!
«Кали», — пробился ко мне наг, — «мы не можем ничего сделать. Онрычит, вокруг волка хаос плотным облаком. Сила нас не подпускает».
«И?» — просипела я.
«Гидеон говорит, что если его выпустить, позволить подойти к тебе, оборотень, возможно, успокоится».
«Возможно?!» — да они издеваются просто.
Помимо рук у меня теперь дрожали еще и ноги, во рту пересохло, а перед глазами замелькали черные разноцветные пятна.
Чтоб тебя!
«Выпускайте!» — рыкнула я, и снова всех вышвырнула за переделыслышимости. Нить связи стала совсем тонкой, паутина ветра, созданная мной и ребятами и оплетающая корабль, нехорошо мерцала. В левый борт ударила огромная волна, и «Пересмешник» слегка накренился вправо.
Я глубоко вдохнула и заставила себя собраться. Еще один рывок. Это же не сложно, правда? Надо только от всего отрешиться, вернуть контроль мыслей и чувств.
Ничего сложного, абсолютно ничего.
Я была настолько напряжена и сосредоточена на укреплении связи, что не сразу уловила момент, когда эмоции оборотня утихли, и их место заняло напряженное ожидание Гидеона, Сайруса и Калеба.
А через вдох ко мне уже прижимался теплый бок. Зверь Тивора в искаженном видении Ника смотрелся странно: большое, переливающееся фиолетово-пурпурное пятно. Очертания волчьей морды и тела с трудом угадывались в его клубах, будто смотришь сквозь окно, залитое брызгами соленой воды. Волк тихо что-то ворчал, а его хаос тянулся ко мне.
Ну что ж, помоги, если сможешь.
Энергия опутала сначала ноги, поднялась выше на бедра и талию, скользнула по груди и юркой змейкой устремилась по рукам к ладоням, коснулась штурвала. Перед глазами замелькали плетения и нити энергии корабля, так четко и ясно, как ни разу до этого. Я видела, где стоит поставить дополнительную сцепку, где именно замкнуть контур паутины, как растянуть ее так, чтобы еще усилить заклинание. Магия хаоса расчертила все четко, перенаправляя их энергию, облегчая задачу воздушникам и себе. Всего несколько простых манипуляций и Ник легко вздрогнул, а потом засиял ярко-синим, почти индиговым и снова набрал скорость, еще большую, чем была до этого. Я же смогла, наконец, открыть глаза и осмотреться в реальности, уверенная в том, что связь не распадется на искорки от неверного вдоха или поворота головы. Напряжение спало, а я почти повалилась на штурвал, глядя на палубу. Команду расшвыряло по ней, как детские игрушки, Гидеон, Сайрус и Калеб свалились там же, где и стояли — на капитанском мостике.
Все трое смотрели на меня, как на двухголовую морскую гидру.
— Ты хоть предупреждай, — возмутился наг, стараясь понять, где чьи ноги, и как ему, бедняжке, выпутаться из клубка, упавших сверху тел.
— Извини, — легко пожала плечами, наблюдая за неуклюжими попытками канонира и более разумными действиями внешне спокойного василиска. Не понимаю, как этот змей, даже будучи в такой ситуации, умудряется сохранять невозмутимый, полный собственного достоинства вид.
— Мой капитан, вам нужна моя помощь? — склонил Гидеон голову, когда ему все-таки удалось встать.
— Да, господин лекарь, будьте так любезны, — коротко кивнула. — Боюсь, без вас мне все равно до рассвета не продержаться.