Я осторожно поднялся на ноги и бросил взгляд на оборотометр, с сожалением осознав, что пора идти на камбуз — почти подвиг в моем случае.
А через пятнадцать лучей уже вытаскивал сонного Мэта из гамака.
— Что ты решил? — спросил лис, когда мы уже были на кухне.
— Чтобы я не решил, тебя это не касается, — ответил, не оборачиваясь. Я не собирался ставить мальчишку в курс дела, не собирался ничего объяснять. Я буду разговаривать только с его отцом. Серьезно, долго разговаривать. По душам.
— Слушай, мне по большому счету, глубоко насрать, трахаешь ты капитаншу или нет. На данный момент меня больше всего волнует, что ты будешь делать, когда мы доберемся до Шагара. Отец ждет от тебя информации, а еще мне, кажется, команда о чем-то догадывается. Мне на корабле явно не доверяют.
— Ну, по поводу доверия, можешь не волноваться, — дернул головой, — Кали знает, кто ты, — лицо мальчишки в этот момент надо было видеть. Он не просто побледнел, он практически посерел. Сдулся на глазах, растеряв весь свой «боевой настрой». — Вообще, я предлагаю тебе отчалить с острова на большую землю сразу же.
— А Дарина?
— А что Дарина? Август уже получил от меня вестника с информацией о том, где ее искать. Так что думаю, твоя сестра уже дома, снова играет в куклы и треплет нервы служанкам.
— Раньше ты был о Дарине другого мнения, — злобно сощурился барон.
— Раньше у меня вообще не было о ней мнения, я ее просто не знал.
Спасибо, что рассказал, — я хмыкнул, мальчишка отчетливо скрипнул зубами.
— Правильно ли я тебя понимаю, жениться на Дарине ты не собираешься.
— Какая тебе, в сущности, разница?
— Она моя…
— Вот только не надо этого братско-сестринского дерьма. Я в него не поверю. Ты не тот оборотень, Мэт. Так в чем твой интерес?
— Отец так просто этого не оставит, — вместо ответа, прошипел мальчишка.
— Надеюсь, — кивнул я, снова отворачиваясь к котлу. Какой-то пустой разговор, пустой и бесполезный. Вот только… — Прими мой совет, Мэт, не глупи, не дергайся и ничего не предпринимай. Ни ты, ни твой отец не сможете мне ничего противопоставить, если я действительно разозлюсь. — Лис несколько вдохов смотрел мне в глаза, а потом отвернулся к столу, так ничего и не ответив. Ну что ж, его выбор.
Через пол-оборота на камбуз начали стягиваться матросы, а еще через десять лучей с верхней палубы кто-то прокричал, что Шагар, наконец-то, показался на горизонте. Матросы сразу же загалдели, на лицах появились улыбки, из глаз ушло напряжение.
Я быстро доел, подхватил поднос с едой для птички и, оставив кухню и матросов на Мэте, отправился к каюте капитана.
Калисто все еще спала. Я осторожно поставил поднос на стол и сел в кресло. Надо было подумать и все взвесить. С Августом действительно не мешало бы разобраться и как можно быстрее: слишком много вопросов у меня к старому лису, слишком много он мне задолжал. Если быть точным, пятнадцать лет. Пятнадцать лет жизни не для той. Пятнадцать лет мыслей не о той. Пятнадцать лет снов и желаний тоже не о той.
Это бесило. Бесило настолько, что хотелось на ком-нибудь отыграться.
Например, на мелком лисе. Схватить его за горло и придушить.
Кривая улыбка сама собой растянула губы. Вот тебе и Железный волк, вот тебе и ни эмоций, ни чувств. Я вообще перестал узнавать себя в последнее время. Куда испарилось мое хладнокровие? Куда делась рассудительность?
Куда исчезло спокойствие?
Растворилось и рассыпалось прахом, стоило Калисто взглянуть на меня, стоило прикоснуться ко мне.
Отважная, сильная, маленькая птичка. Девушка, сумевшая подчинить себе огромный корабль, девушка, добившаяся уважения команды, девушка, прослывшая грозой океанов.
Из раздумий меня вырвал звук открывшейся двери. На пороге стоял Сайрус.
— Надо разбудить Калисто, — отреагировал он на мой вопросительный взгляд.
— Не надо, — идея, прямо скажем, не понравилась.
— Надо, волк. Мы через пол-оборота уже будем на месте, без Кали на остров нас не пустят.
— Что значит, не пустят на остров? — прошептал я.
— Даже чтобы просто подойти к Шагару достаточно близко, нужно разрешение главы рода тигров. Тем более разрешение надо, чтобы войти в закрытую бухту. С левиафанами, знаешь ли, шутки плохи.