О Боже! Какой же великолепный характер ты мне дал, что я не стал бо́льшим мизантропом, чем мизантроп Мольера, бо́льшим Альцестом, чем Альцест, бо́льшим Тимоном, чем Тимон!
Я вернулся в Париж.
«Капитан Поль» сошел со сцены. Было дано всего каких-нибудь шестьдесят представлений.
Но о моей пьесе все еще говорили.
Никогда раньше у современной литературы не было столь жалостливого сердца.
Порше думал, что я бешено на него зол.
Наконец он решился меня проведать.
Как обычно, я его принял с открытыми объятиями, с открытым сердцем и с открытым лицом.
— Значит, вы на меня не сердитесь? — спросил он.
— Почему я должен на вас сердиться, Порше?
— Из-за «Капитана Поля».
Я недоуменно пожал плечами.
— Сейчас я вам все объясню, — сказал Порше.
— Что именно?
— Почему вашу пьесу поставили в Пантеоне.
— Ни к чему.
— Нет, я объясню.
— Вы настаиваете на этом?
— Да, дорогой мой. Вы сделали доброе дело, сами того не подозревая.
— Тем лучше, Порше! Быть может, Бог зачтет мне это.
— Вам известно, что директор Пантеона — Теодор Незель?
— Ваш зять?
— Да.
— Этого я не знал.
— Так вот, театр не приносил дохода; мой зять не знал, куда деваться; я ему и сказал: «Черт возьми, Незель, послушай меня! У меня есть пьеса Дюма, попробуйте ее поставить». — «Но как на это посмотрит Дюма?» — «Когда Дюма узнает, что его пьеса спасла, быть может, целую семью, он первый скажет мне, что я поступил правильно». — «Но разве мы не должны ему написать?» — «На это уйдет время, а ты сам говоришь, что оно не терпит; кстати, я не знаю, где он». — «И вы отвечаете за все?» — «Отвечаю». После этого Незель взял пьесу; она была очень хорошо поставлена и отлично сыграна; пьеса имела большой успех; наконец, она принесла двадцать тысяч франков дохода Пантеону, а это огромные деньги.
— И моя пьеса «вытянула» вашего зятя, дорогой мой Порше?
— Да, мгновенно.
— Да будь благословен «Капитан Поль»!
И я протянул Порше руку.
— Эх, что говорить, я-то все прекрасно понимал, — сказал он, совсем повеселев.
— Так что же вы так прекрасно понимали, мой дорогой Порше?
— То, что вы не будете на меня сердиться.
Я обнял Порше, чтобы окончательно убедить его в этом.
Спустя три года, в сентябре 1841, когда я вернулся в очередной раз из Флоренции в Париж, мой слуга принес чью-то визитную карточку. Я взглянул на нее и прочел: «Шарле, драматический актер».
— Пригласите, — велел я слуге.
Через пять секунд дверь снова открылась и вошел красивый молодой человек лет двадцати трех-двадцати четырех. Я пишу «красивый» потому, что он был действительно в полном смысле этого слова.
Он был среднего роста, но прекрасно сложен; у него были изумительные черные волосы, белые, как эмаль, зубы, какие-то женские глаза и такой нежный голос, что, казалось, он сейчас запоет.
— Господин Дюма, — обратился он ко мне, — я пришел просить вас о двух одолжениях.
— Каких именно, сударь?
— Первое: вы должны обещать мне, что я буду дебютировать в Порт-Сен-Мартене в вашей пьесе «Капитан Поль».
— Согласен.
(Арель уже не был директором этого театра.)
— А второе?
— Второе заключается в том, что вы должны соблаговолить быть моим крестным отцом.
— Ну и ну! Вы еще некрещеный?
— Драматически говоря, нет. Под именем Шарле я играл в пригородах. Но это имя настолько прославлено в живописи, что в театре мне было просто невозможно его носить. Благодаря вам, у меня уже есть дебютная пьеса. И опять-таки благодаря вам, у меня будет дебютное имя.
У меня перед глазами был раскрытый Шекспир; я читал, вернее перечитывал «Ричарда III». Мой взгляд упал на имя Кларенс.
— Сударь, — сказал я, — вы должны носить имя столь же изысканное, как и весь ваш облик, имя столь же нежное и благозвучное, как и ваш голос; именем Шекспира, я нарекаю вас Кларенсом.
«Капитана Поля» под названием «Корсар Поль» возобновили в театре Порт-Сен-Мартен и с огромным успехом сыграли сорок раз.
Кларенс дебютировал в ней и благодаря этой роли установилась его репутация.
«Капитан Поль» вышел из Порт-Сен-Мартена и в него же вернулся.
Вернулся, как заяц, поднятый с места.
Такова, дорогие читатели, подлинная история и пьесы и романа «Капитан Поль». Теперь вы понимаете, что я был прав, когда написал:
А. Д.