За все время пребывания здесь никто так и не осмотрел их вещи и, судя по всему, не рылся в их отсутствие, поэтому разобранное охотничье ружье в чехле по-прежнему было приторочено сбоку на Сашином рюкзаке, а патроны лежали в боковом кармане. Разумеется, демонстрировать местным он его не собирался. Но это наводило на мысли, что к ним относятся с явным уважением, намереваясь максимально вежливо доставить туда, где все должно разъясниться и для них, и для кого-то еще.
На обед остановились в придорожном трактире на краю очередного селения. Но, исходя из местной традиции, которую уже приметили ребята, объедаться никто не стал. Так, перекусили слегка все тем же свежайшим домашним сыром, на этот раз с какими-то пряными травками в нем, несколькими яйцами и лепешками, запивая все это холодной водой. Немногочисленные посетители косились на ребят и военных, но никто не приставал. Хорошо отдохнув и напоив лошадей, тронулись в путь, который с небольшими остановками продолжался до самого вечера, когда уже начинало смеркаться. Поскольку ребята считали столбы, выходило, что за день они отмахали километров сорок. Хоть и налегке, но ноги после такого перехода гудели. На ночь остановились в похожем на предыдущий придорожном трактире. Здесь народу было полно, как проезжего, так и местных, отдыхавших после тяжкого трудового дня. В зале играла музыка. Молодая женщина выводила что-то пронзительное на чем-то наподобие флейты, надувая загорелые щеки, то ли потный, то ли натертый маслом накачанный парень в одних трусах задавал ритм на барабане, потрясая мощными грудными мышцами, а совсем юная девушка в рубашке, отплясывала что-то задорное в углу зала, взмахивая тонкими руками и высоко подбрасывая коленки. Чем-то подбитые сандалии при этом звонко топали по деревянному полу. Вокруг нее была группа зрителей, одобрительно хлопавших в ладоши и постукивавшим деревянными кружками по столам. Когда же публика, разогретая выпитым и зрелищем, достигла определенного градуса, то и сама пустилась в пляс, заняв под это часть зала. Мужчины и женщины выписывали загадочные фигуры руками в воздухе, высоко подпрыгивали и задирали коленки. Оставалось только удивляться, как они не пинают друг друга в тесноте. В целом и музыка, и стиль танца чем-то смахивали на кельтские, если бы не простецкая одежда, отдававшая античностью. В общем, какая-то мешанина.
Поели наваристого супа, запили все это кружкой неплохого пива, еще немного посмотрели на танцы и послушали музыку. Спать улеглись на первом этаже, пройдя по длинному коридору и оказавшись в большой комнате без кроватей. Когда все четырнадцать человек с вещами зашли в нее, то показалось даже тесновато. Но, разобравшись по сплошным соломенным матрасам вдоль стен на полу, все почувствовали облегчение и желание спать. Дверь заперли на засов изнутри и уснули. Кроме Саши. Ему не спалось. Рядом, нисколько не стесняясь, улеглась женщина с нашивками на погонах, предварительно сняв с себя рубашку, под которой, естественно, ничего не было. Лишь слегка обвисшие груди и плоский поджарый живот с большим пупком волновали. В комнате было душно, а окон не открывали, чтобы не напустить комаров, поэтому все спали без одеял. Саша лежал и думал, специально эта амазонка улеглась рядом с ним или случайно. И стоит ли ему быть готовым к чему-то этой ночью. Но как? Полная комната людей. А может, они тут не только наготы не стесняются, но и сексом занимаются когда и с кем захотят? Может, она рассчитывает, что он должен предпринять какие-то действия первым? Но, с другой стороны, это все же военные, при исполнении задания. Хоть и женщина. Вот ведь странно, и это не укладывается в голове – судя по всему, здесь не очень развитое технически общество и нравы довольно простые, тем не менее женщины в армии. И не на каких-то хозяйственных должностях, а при самом натуральном деле. Интересно, а она воевала?
Эти и другие мысли роились в его голове, прогнав сон далеко. Он ворочался, думал и временами тяжко вздыхал. Когда же рука соседки коснулась его кисти, он замер, перестав дышать. Рука была горячей, но не двигалась, судя по всему, просто случайно коснувшись его во сне, о чем свидетельствовало ровное и глубокое дыхание спящей. Уснул он только в середине ночи, за своими путаными мыслями уже и забыв, кто спит с ним рядом в темноте.