- Хочешь что-нибудь? - резко сменил тему он. - Есть? Чай? Кофе?
Я нахмурилась.
- Прости. Я не знаю правила поведения у землян в данном случае. Что мне ответить?
- В случае со мной всегда нужно отвечать правду. И говорить, что думаешь, - добавил Глеб деловито. Кажется, он не только эмоционально был старше своих сверстников, но еще в моем присутствии старался выглядеть более зрелым.
- Всегда? - улыбнулась я.
- Всегда, - кивнул он уверенно.
Я тут же ухватилась за это разрешение.
- А можно тебя трогать?
В голубых глазах промелькнуло нечто, показавшееся мне страстью.
-Да.
Я подошла ближе и с нескрываемым удовольствием коснулась его правого виска, затем перешла к той самой пряди, очертила контур уха. Вторую руку я приложила к его груди там, где билось учащенно сердце. Он коротко прерывисто дышал и не шевелился.
- Я слишком резкая и прямолинейная, да?
- Нет, - сипло выдавил он.
Я подняла взгляд на его губы и почувствовала себя слишком беспомощной и слабой, чтобы не воплотить желания в реальность.
- Можно тебя поцеловать?
Он резко выдохнул и закивал.
- Ты не рассердишься? И не расстроишься?
Он отрицательно дернул головой.
Больше уточнять я не стала, так же как сегодня перед школой приподнялась и коснулась его рта. Он прерывисто вздохнул и провел языком по верхнему ряду моих зубов. Ощущения были яркие и завораживающие. Я повторила это движение, запустила пальцы в его волосы на затылке и сильнее прижалась к его телу. Глеб не сопротивлялся. Наоборот, он обнял меня за талию, склонил ко мне голову. Его язык проник глубже в мой рот, отчего я на мгновение растерялась. Я не помнила, чтобы подобное читала о сексуальной жизни тала, это было что-то земное. Странные чувства наполнили меня, завораживающие, а потом словно вспышкой, я осознала, что хочу Глеба, как мужчину. Все происходило так естественно для меня, и абсолютно нечестно по отношению к нему. Я уже прокладывала путь к своим целям, а он был человеком, которому предстояло выйти за границы этого скудного социума и узнать о Вселенной гораздо больше. Пришлось заставить себя отстраниться.
- Кофе... Кофе будет достаточно, - невпопад прошептала я, стараясь взять под контроль свои физические потребности.
- Понял, - кивнул с готовностью Глеб, но с талии моей рук не убрал. Так мы и стояли посреди его комнаты еще несколько минут в полном молчании, глядя друг на друга. Потом он вздохнул, отпустил меня и стремительно пошел к выходу.
Глеб
Сердце колотилось так, словно я наше озеро переплыл туда и обратно. Выйдя в коридор, я закрыл за собой дверь, прижался спиной к стене и зажмурился. Нужно было перевести дух прежде, чем показаться на кухне.
«Можно тебя поцеловать?»
Я постарался усмирить эмоциональный хаос, охвативший меня, и сосредоточиться на ощущении ее тела под моими пальцами. Оно все еще не прошло. Я чувствовал тепло, исходящее от нее.
И ее запах. Ее прикосновения. Она хотела сама! Я не удержался и беззвучно рассмеялся. Со стороны, должно быть, выглядел сейчас нелепо. Справиться с ликованием оказалось намного сложнее, чем с волнением от ее близости.
Она моя? Это считается? Я оттолкнулся от стены и пошел вниз. Или у иммейцев как-то иначе? Кажется, она говорила про постоянные и временные отношения. Я почему-то подумал, что хочу любые, лишь бы она и дальше ласкала меня, прижималась ко мне и что-то большее.
«А можно тебя трогать?»
Я разогнался, подпрыгнул и достал пальцами до выбеленного оленьего черепа над входом в кухню.
- Глеб, - прошептала мама, обеспокоено хмурясь. - Ты не говорил, что общаешься с ней.
- Ее зовут Илмера, - сдержанно напомнил я.
Мама оглянулась на дверь.
- Я волнуюсь. Она мне не нравится.
- Да, я понял. - Мама по поводу всего в моей жизни заводила один и тот же диалог. Друзья ненадежны, увлечения опасны, девушка не нравится. Приведи я саму невинность, мама засомневается. Хотя Селене и есть сама невинность со всеми ее знаниями, убеждениями и родословной. И даже с этим ее «ирра».
«Я - ирра. Урожденный воин».
Тогда на краткий миг одолело уныние. Менее идеальной и потрясающей она, конечно же, оказаться не могла.
- Кофе? - Мама с тревогой наблюдала за моими передвижениями по кухне.
- Не волнуйся, я смогу за себя постоять.
Сарказм в такие моменты включался у меня непроизвольно. К моему счастью, реакция у матери всегда была одинаковая. Я увернулся пару раз от ударов полотенцем, поставил две чашки на поднос, сироп, печенье и поспешил наверх.