Глеб такой же, как я, рано, волей обстоятельств, повзрослевший ребенок. Ему нужна простая покровительственная забота, такая же, какую дал мне он за несколько часов до чертова покушения. Перед глазами на секунду возникла картина окровавленного дорожного покрытия, я выругалась про себя на русском и поспешно отогнала воспоминания.
- Согласен!
Я кивнула и под недовольный возглас Глеба – он как раз пальцы под мою майку запустить попытался - соскочила с кровати.
Несколько минут спустя, я сидела на матрасе, почти по центру, слева от меня лежал счастливый Иммэдар, а справа в импровизированном детском манеже из подушек и полотенец, глядя в потолок, исполняла кульбиты Искра. Одного я поглаживала по голове и груди, второй щекотала ребра и животик. Оба были несказанно довольны жизнью и происходящим.
Способность родить не делает матерью – этот навык в человеческой природе, да и в нашей тоже, идет отдельно. Все-таки тала в сравнении с землянами ушли далеко вперед в этом плане. Отслеживать психическое состояние матерей, решивших обзавестись потомством, – рутинная практика. Неправильно и глупо, что в отношении меня проверку не сделали. Вообще, как так вышло, что сложные нейроморфы до сих пор не получают гражданства?
Я подставила палец Йер, и она мгновенно с удовольствием ухватилась за него. Получается, моя малышка не будет признанной тала? Такая же биомашина, как иные Каме?
У меня внутри все оборвалось. Она же всегда в документах будет чьей-то собственностью! Флота или капитана!
Разум накрыли возмущение и паника. А что если девочка передумает? Что если в какой-то момент не захочет быть прыгуном?!
«Корабль не выбирает, корабль исполняет» всплыли вдруг в памяти слова мамы. Я едва не выдала себя, прекратив поглаживать обоих своих малышей. Сосредоточилась, стараясь вспомнить что-то большее, но не смогла. Это были какие-то совсем далекие уголки сознания, что-то вроде раннего детства.
От сложных размышлений отвлек Глеб – повернулся на бок, прижался к моей ноге носом и чуть поелозил, устраиваясь удобнее. Я запустила пальцы в его восхитительные прохладные волосы, отчего он утробно замурчал, как большой хищный кот. Я улыбнулась. Еще одно имя нашлось. Мой большой хищный ней, Миэлке Ней.
Искра подергала мой палец, сказала «а-а-а» и взялась пускать пузыри.
Мне нужен весь архив моей матери и место в Совете! Моя дочь никогда не будет вещью!
Полоса индикатора на ползунках моргнула дважды синим на отметке «3» и потухла. Я забрала палец у Йер, погладила ее по животику, склонилась к ее личику и прошептала:
- Кто тут озерная рыбка?
Она принялась танцевать с удвоенной силой и заливаться смехом.
- Кто тут всех потопит? На кого одежды не напасешься?
И вдруг…
- Глеб! Глеб! Малыш! – зашипела я.
Он резко вскочил.
- Нет-нет, все в порядке, - повернулась к нему я, предлагая жестом перебраться ближе к Йер. – Я знаю, ты еще не уснул. Смотри!
Мы склонились над Искрой, чем в очередной раз привели ее в полное восхищение. Она сделала свои большие глаза еще больше, и Иммэдар выдохнул тихое «ого».
- Они карие. – Не знаю, отчего это простое крошечное изменение во внешности дочери вызвало у меня такой прилив счастливого, теплого умиления, но чувство мне безумно понравилось.
- Шоколадка, - усмехнулся Глеб. – Птичка с шоколадными глазами.
Я взглянула на него.
- Птичка?
Он посмотрел в ответ и с улыбкой молча дернул плечами.
- Эйа, - пробормотала я. Это идеальное имя!
- Эйлла, - поправил Глеб. – От Эйа-Лла. Звездная птица. И не говори мне, что это название самого яркого звездного скопления на ночном небосводе Тала. Сам знаю.
Я рассмеялась. Он потрясающий!
- А если она скажет это имя какому-нибудь болвану, - чистокровный наклонился и сделал «пфф» восторженному животику, - то я ему просто память отобью, и все. Правильно?
Вопрос адресовался Йер. Она запрыгала и громко засопела. А я, продолжая беззвучно хохотать, откинулась на спинку кровати и закрыла глаза.
- Ну-ну, не расстраивайся, - Глеб погладил меня по рукам. – Все будет хорошо. Я никого убивать не собираюсь.
И опять улегся у меня под боком.
- О-а-а! - возмутилась внезапно всеми покинутая Искра.
И почти одновременно с этим «оа» из гостиной заголосил Тим:
- Вы не спите! Не спите, я знаю! Что произошло?!
Он появился на пороге спальни, всклокоченный, перепуганный, в пижаме, с мокрыми волосами, да еще и босой. В руках у него волнительно попискивал медпланшет. Наш добрый друг, вроде как, уже ворвался в чужую квартиру без спроса, но все равно прям там, на пороге, замер в какой-то порывистой нерешительности и умоляюще уставился на меня. А я его подвела, ничего выговорить не смогла, только смеяться продолжила. Вчера, позавчера еще справлялась с его эффектными и беспардонными явлениями, но сегодня все! Не могу больше! Это абсурд какой-то, а не реальность!