Первыми в гостевой зал вбежал Мансур, за ним следовала Арга. С момента начала операции прошло не меньше получаса.
- Энэ, - в глазах Сура я прочла панику, - что случилось?!
Арга села рядом со мной и хмуро оглядела мои ушибы и швы.
- Мы ехали по трассе, все было как обычно, только за рулем был Глеб. Я отвлеклась, а в следующую секунду… - В памяти вдруг появилось нечто осмысленное, заставив меня встрепенуться. Хирург была права, в аншии я вошла, находясь в состоянии шока, и это отразилось на моем мышлении и на моей психике.
- Что? – Арга взяла мою руку и погладила тыльную сторону ладони. – Что ты вспомнила?
- Там был ховербайк. Да! – Я закрыла глаза, возвращая себе полную картину. – Я заметила его, когда поворачивалась, чтобы увидеть лицо Глеба. Он опережал нас по соседней полосе, но почему-то слишком близко к машине.
- Что ты еще помнишь? – голос Арги успокаивал.
Я ощутила, как Мансур сел по другую сторону от меня.
Мысли неожиданно сорвались с места, заметались, и вместо нужной картины перед внутренним взором появилась изувеченная оторванная рука Глеба. Я распахнула глаза и практически в голос взвыла. Это не был крик тала и даже не был крик человека, из меня вырвалось что-то животное.
- Вы что делаете?! – в зал ворвалась моя хирург и отогнала друзей. – Мелии Илмера!
Она спустила с моего плеча больничную рубашку и приклеила инъекционный блок.
- Немедленно освободи организм от аншии. Это приказ. Препараты уже начали поступать в кровь.
Волю лечащего врача, как пациент, я была обязана выполнить. С трудом я отказалась от жесткого контроля над телом и тут же провалилась в дикую слабость и сердцебиение. В голове шумело, перед глазами прыгали звездочки, в сознании клубился туман.
- Мелии Илмера, - как будто издалека донесся до меня голос медика.
- Нет, - зло отчеканила я. – Отсюда не уйду.
- Дочь!
- Папа, - прошептала я, проваливаясь в тяжелую неприятную дрему.
Меня подхватил липкий серый туман. Сквозь него не проникал свет и звук, как подушка, он обволакивал меня и душил, но что самое отвратительное, он лишал меня возможности двигаться и кричать. Молча наблюдать – вот моя доля. Наблюдать, как высокий худощавый парень в гоночном панцире догоняет мой смарт, снимает защитный экран своего спортивного ховера и оставляет на крыле таблетку военного «бычка». Это землянин, потому что громоздкого, калечащего оружия на Тала давно не существует, да и держится он на своем ховере неуверенно для гонщика. Панцирь ему нужен для маскировки и защиты от столкновения. Наверное, столкновения с нами, ведь всерьез покалечиться на дорожном покрытии можно только на Земле, где до сих пор безопасность – предмет экономии.
Злоумышленник промчался вперед, а из смарта выпала я и пронзительно закричала, но эту историю я уже знала, мне нужно было увидеть Глеба! Я здесь, ради него!
Иммэдар открыл обе наши двери одновременно, но потерял драгоценные мгновения, спасая меня. Он выпрыгнул в тот момент, когда «бычок» сработал. Я силилась рассмотреть серийный номер на таблетке, но моего зрения отчего-то не хватало. Цифры были слишком скользкими, расплывчатыми, постоянно менялись, мерцали, как живые. Туннельное лезвие, рассчитанное, очевидно, на уничтожение сидящих в салоне, ослепляющим снопом света вырвалось наружу, срезая все на своем пути, тут же втянулось обратно в «бычок» и разорвало дверь. Иммэдар спрыгнул на дорогу в промежуток между первой и второй волнами поражения. Его левая рука попала под лезвие, а после, когда он уже лежал там, истекающий кровью, долетевшие осколки изувечили ее.
Автоматика остановила смарт, и та вторая я бросилась спасать Иммэдара. Я знала, что она все сделает правильно, поэтому постаралась, как можно дольше, следить за владельцем ховербайка. Он притормозил прямо посреди дороги и оглянулся, чтобы оценить результат злодеяния. Панцирь великолепно скрывал его личность. Ничего толком разобрать в его внешности я так и не смогла. Он расплывался так же, как цифры на таблетке. Но ему точно не понравилось, что я цела. Не знаю, почему я так решила. Что-то… Что-то….
- Это мой смарт, - сипло прошипела я на русском и облизала губы. – Папа.
- Да, дорогая! – Я почувствовала его руку на своей, а себя полулежащей на больничной кровати. – Присядь. Я дам воды.
Я открыла глаза. Глубокий вдох, в котором по ощущениям нуждалась, получился хрипловатым. Я откашлялась, села и приняла из рук отца воду.
- Глеб, - просипела я между глотками. Шов на правой руке саднило, а сама рука онемела до самого плеча, я постаралась забыть о боли.