Затем, медленно и нежно, не отрывая губ, он стал покрывать поцелуями ее живот, продвигаясь все ниже, пока не добрался до лобка. Легкая тень курчавых волос в форме стрелы спускалась вниз, туда, где открывалась вагина — цветок с мясистыми лепестками, призывавшими войти внутрь.
Словно забыв о собственном вожделении, Алекс остановился на самом краю, едва лаская губами заветную впадину, легонько касаясь языком, оттягивая более тесное соприкосновение, а спазмы Кармен становились все сильнее по мере того, как росло ее возбуждение.
— Не будь таким мерзким, — выдохнула она.
Райли поднял глаза, встретился взглядом с Кармен и хитро усмехнулся.
Они столько раз занимались любовью, что Алекс знал наизусть все ее чувствительные места, и как их нужно ласкать, чтобы эта женщина, имевшая множество любовников, хотела его так, как не хотела никого другого. Он чувствовал себя старым пианистом, знающим, как зазвучит каждая клавиша под его пальцами задолго до того, как он ее коснется.
Кармен потянула его за волосы, привлекая к своим губам, чтобы слиться с ним в страстном поцелуе.
Она крепко стиснула его ягодицы, а затем резко толкнула Райли на спину, оказавшись сверху; оседлав его, она резко задвигалась, задавая ритм и глубину проникновений. Лежа под ней, он ловил губами ее груди, а она, встряхивая густой черной гривой, двигалась взад-вперед, задыхаясь от страсти, неотрывно глядя в янтарные глаза капитана, приближаясь к оргазму.
Кармен ускорила ритм — с каждым толчком все быстрее и быстрее. Наконец, в полном накале чувств она издала ликующий крик наслаждения, содрогнувшись всем телом и крепко прижавшись к Алексу; в этот миг он почувствовал, что тоже достиг экстаза. Не сдерживая больше своего желания, он излил в нее семя.
13
Песчаный берег, усеянный зелеными пиками сосен, скользил менее чем в миле по правому борту; под легким ветерком на гребнях маленьких волн порой вздувались барашки пены, но сам ветер был мягким; над головой ползли облака, в этот ранний утренний час еще не успевшие одеться в белые дневные одежды.
Алекс приказал дать самый малый ход и теперь стоял у штурвала, внимательно вглядываясь в морскую даль, выискивая подозрительный след пены на поверхности моря. В этот час, когда солнце еще даже на четверть не поднялось над линией горизонта, разглядеть тень скрытого под водой грозного рифа было почти невозможно.
Рядом с ним, заложив руки за спину и неотрывно глядя, как они минуют узкий проход между двумя мелями, молча стоял Хоакин Алькантара. С той минуты, когда они час назад покинули порт Танжера, они обменялись лишь несколькими фразами, вроде «Отдать швартовы!» или «Полный вперед!» Когда же Райли спросил у Джека, какой была минувшая ночь, тот лишь пожал плечами.
— Темной, — ответил он.
В нескольких сотнях метров позади них, где-то по правому борту, на карте были обозначены рифы, залегающие на глубине примерно семи метров под водой. Но капитана «Пингаррона» больше тревожил другой риф: он располагался с той же стороны, но находился на глубине менее трех метров ниже поверхности — гигантский гранитный клинок, в любую минуту готовый вспороть брюхо судна, создав новую версию «Титаника». Согласно расчетам, этот риф должен был находиться чуть в стороне от их курса, однако любой хороший моряк по природе всегда подозрителен, пусть даже все карты, лоты, компасы и сам Святой Дух — его всегда удивляло, при чем тут Святой Дух — уверяли бы его, что никакой опасности нет, он никогда не терял бдительности и вел судно с такой осторожностью, словно пересекал минное поле.
В эту минуту в рубку молча вошла Жюли с висящим на шее биноклем, посмотрела через лупу на карту пролива и, прочертив на ней пару линий от берега до красной точки, которой было обозначено место крушения, отложила линейку и карандаш и посмотрела на Алекса.
— Капитан, мы на месте, — сообщила она.
— Глубина? — спросил Алекс.
— Двадцать восемь метров.
— Ну что ж, прекрасно, — произнес он, дернув рукоятку машинного телеграфа, с судно остановилось. — Здесь и встанем. Бросим оба якоря, чтобы нас не сносило течением, и оставим в рубке вахтенного, — добавил он, поглядев на Джека и француженку, — который будет делать отметки каждые пятнадцать минут. А то мне совсем не хочется, вздремнув после обеда, обнаружить, что нас вынесло на берег.
Немного погодя, прочно встав на якоре, он отправил начальнику порта Танжера сообщение, что у них возникла проблема с винтом, а потому придется задержаться на несколько дней, пока не привезут запчасти. После этого он собрал на палубе четверых членов команды и двоих пассажиров.
Привалившись спиной к борту, команда стояла на палубе под жарким утренним солнцем, а капитан рассказывал последние подробности предстоящей операции, за которую они столь скоропалительно взялись и о которой до сих пор почти ничего не знали.
— Какие новости вы хотите услышать сначала? — спросил Алекс. — Хорошие или плохие?
— Начните с хорошей, — пробормотал Марко, кусая потухшую сигару, а у остальных на лицах застыло выражение: «Ну я же говорил!»
— Нам предстоит найти, — продолжал Райли, не дожидаясь ответа, — грузовое судно длиной в сто пятьдесят метров, погруженное на глубину, если верить отметке на карте, от тридцати до тридцати пяти метров. Когда мы разыщем это судно, мы должны найти некий предмет вот такого размера, — он развел руки, словно держал в руках невидимую коробку, — и доставить его на поверхность.
— Мы никогда ещё не работали ни на такой глубине, ни при таком течении, — заметила Жюли. — Это слишком трудно.
— Точно, — согласился капитан. — Это будет трудно.
— Ну, а хорошая новость? — спросил Сесар, скрестив на груди руки.
Алекс ответил с кривой усмешкой:
— Это и была хорошая новость. А плохая заключается в том, что времени у нас — только до субботы.
— До субботы? — переспросил механик. — До какой именно субботы?
— До ближайшей, разумеется.
— Но ведь сегодня уже воскресенье! — воскликнул механик. — Мы же договаривалась на двенадцать дней!
— Я и сам знаю, но обстоятельства изменились, — произнес Алекс, переводя взгляд с одного на другого. — Так что теперь у нас только шесть дней, чтобы найти эту штуку, нельзя терять ни минуты. Через полчаса мне нужна шлюпка с подвесным мотором, несколько скафандров и буй с сорокаметровым тросом. Мы с Марко прощупаем дно, и, если что-то найдем, спустимся под воду в масках с трубкой. Сесар, — повернулся он к механику, — ты будешь управлять лодкой. Жюли, ты остаешься у руля, а ты, Джек, останешься на судне за старшего, и я буду тебе очень признателен, если к нашему возвращению ты приготовишь хороший обед, потому что мы вернемся голодными как волки. Вопросы есть?
Ко всеобщему удивлению, Эльза, сидевшая на баке рядом с Хельмутом, подняла руку.
— А нам что в таком случае делать? — спросила она. — Я скоро сойду с ума, сидя день-деньской у себя в каюте. Я тоже хочу помогать.
— Не представляю, чем вы можете нам помочь, — ответил капитан.
— Я прекрасно плаваю, — перебила она. — А вчера Жюли была столь любезна, что купила мне новую одежду, в том числе купальник. Я могла бы отправиться с вами на лодке, а потом нырять вместе с вами.
Встревоженный коллега ее отца хотел уже возразить, однако, не успел он что-то сказать, немка повернулась к нему и что-то прошептала на ухо. Тот пожал плечами и промолчал.
Алекс взглянул сперва на знаменитого ученого, потом — на Джека и, наконец, на стройную девушку, чьи глаза торжествующе сияли.
— Ну ладно, — согласился он, пожимая плечами, — я дам тебе ласты и маску. Но имей в виду, — предупредил он, — здесь нередко можно встретить тигровых акул четырехметровой длины, которые не откажутся закусить какой-нибудь настырной ветеринаршей.
Эльза улыбнулась и беззаботно махнула рукой.
— Я слишком худа, чтобы они могли на меня польститься, — ответила она, кокетливо обхватив себя за талию. — Думаю, акулы предпочтут кого-нибудь более сочного и мускулистого — вроде вас.