Тяжело отсчитывать время, когда у тебя связаны руки, когда тебя терзает невыносимо мучительная боль и ты ждешь ужасной смерти, которая может нагрянуть к тебе с минуты минуту. В подобных обстоятельствах каждая минута превращается в вечность, и капитан «Пингаррона» не сумел бы ответить, полминуты прошло или полночи, когда дверь в каморку снова отворилась и в проеме появился Смит в подобающих секретному агенту плаще и шляпе.
— О боже! — прошептал он, закрывая за собой дверь. — Что... что эти дикари с вами сделали?
Алекс поднял голову и посмотрел на него здоровым глазом.
— Полагаю, — ответил он, пока изо рта стекал ручеёк крови, — именно то, что вы им велели.
— Ради всего святого, нет! — воскликнул Смит, наклоняясь и вытирая кровь с его лица белым носовым платком. — Я им всего-то и велел: немножечко вас помять. Но это... это просто... недопустимо.
— Так я им и сказал... — Алекс закашлялся от боли в груди. — Но они не слушали.
— Вы даже не представляете, как мне жаль, — вновь начал извиняться Смит, кладя руку Алексу на плечо. — Уверяю вас, мне в голову не приходило, что такое может случиться, так что позвольте принести вам самые искренние извинения.
— А вы простите меня... за то, что я их не приму.
— Конечно, конечно, — сочувственно закивал шотландец. — Но скажите, — продолжил он, искусно меняя тему: — Возвращаясь к нашему делу после всего, что с вами произошло... Вы точно не хотите ничем со мной поделиться?
Алекс прекрасно понимал, что просто не переживет новой встречи с родственниками Абдуллы. А значит, должен любой ценой выиграть время.
— Операция «Апокалипсис»... — он глубоко вздохнул. — Мы думаем, что это — план нападения нацистов на город Портсмут при помощи... при помощи нового оружия. Этакой совершенно особенной супербомбы... способной уничтожить целый город.
Капитан «Пингаррона» говорил, неотрывно глядя в глаза агента МИ-6, но ни единый мускул не дрогнул на лице шотландца. Казалось, он ничуть не встревожился и даже не удивился.
— Угу, — только и сказал он, видя, что Райли больше нечего добавить. — И это все?
С флегматичными британскими нравами Алекс был знаком не понаслышке. Но это было уже не смешно.
— Вы хоть поняли, что я вам сказал? — настаивал Алекс. — Немцы собираются напасть на Портсмут и разрушить его. Собираются убить сотни тысяч ваших соотечественников.
— Я все прекрасно понял, капитан Райли, — ответил шотландец. — Но я надеюсь, что вы расскажете мне нечто такое, чего мы ещё не знаем.
И тут все прежние умозаключения Алекса рухнули, словно карточный домик.
— Вы... вы об этом знаете? — еле выговорил он.
— Разумеется, знаем, — самодовольно ухмыльнулся шотландец. — Наша тайная служба не зря считается лучшей в мире. Нам все известно об операции «Апокалипсис».
Решительно, с каждым разом в этом деле становилось все меньше смысла, а если выразиться совсем точным, смысла вообще не было.
— Но в таком случае, — Райли тряхнул головой, пытаясь привести в порядок мысли. — В таком случае, что я здесь делаю? — он взглянул на свои путы, а затем снова на агента. — Зачем вам нужно было меня связывать и пытать... если вы и так все знаете?
— А вы что же, до сих пор ничего не поняли? — Смит поднялся с явно разочарованным видом. — Неважно, что знаем мы. Нам важно, что именно известно вам. Вот это я и хотел выяснить.
— Что известно мне?.. — растерялся Алекс. — Но... почему? Какое это имеет значение?
Смит цокнул языком.
— Возможно, и никакого, а возможно, очень большое, — загадочно ответил он. — Но, в любом случае, мне нужно, чтобы вы рассказали как можно больше.
— Я вам все уже рассказал, — ответил Алекс. — Больше я ничего не знаю.
Он вновь сплюнул кровь, которой наполнился рот.
— Понятно... — кивнул Смит, вытирая руки платком и бросая его на пол. — Боюсь, что вы не до конца понимаете ситуацию, капитан Райли.
— Уж поверьте, — ответил Райли, болезненно поморщившись, — я очень хорошо понимаю ситуацию.
Шотландец сложил руки за спиной и принялся расхаживать взад-вперед.
— Вы не понимаете, — продолжал он с таким видом, как будто Алекс даже не раскрывал рта, — что эта информация имеет важнейшее значение для моего правительства, а потому мы сделаем все возможное, чтобы не допустить ее утечки.
— Включая пытки.
— Любой ценой, — повторил Смит. — Хотя в подобных случаях почти всегда страдают невинные люди.
— Я же сказал, что моя команда знает об этой чертовой операции ещё меньше меня. А все, что я знаю, я уже рассказал. Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?
— Вообще-то ничего.
— В таком случае, чего вы от меня хотите?
— Хочу убедиться.
— В чем именно?
— В том, что любая возможная утечка будет предотвращена, — ответил тот с таким безразличием, словно речь шла об испорченном водопроводе. — Вы можете знать нечто такое, о чем даже не подозреваете, а мы не можем рисковать. Ни с вами, ни... любым другим.
— Вы будете весьма удивлены, если считаете, что захватить мою команду будет так же легко, как меня. Мои люди — закаленные морские волки, прекрасно обученные и вооруженные, и не сомневайтесь, они будут настороже. Уверяю, если кто-нибудь из ваших людей посмеет сунуться на «Пингаррон», ему продырявят башку с одного выстрела.
Смит остановился посреди комнаты, пристально глядя на него.
— Умоляю вас, капитан, оставьте эти шутки, — произнес он тоном учителя, журящего нерадивого школьника. — К тому же я имею в виду вовсе не команду вашего судна.
Алекс уставился на Смита, пытаясь угадать его мысли.
— Насколько мне известно, — продолжал шотландец, вышагивая из угла в угол, — здесь, в Танжере, у вас имеется подружка. Я не ошибаюсь?
— Вы говорите о... — Алекс так и не закончил фразу.
— О Кармен Дебаж, так, я полагаю, ее зовут? — ответил за него Смит. — Очень красивая женщина, как уверяют... и прекрасно осведомлена обо всем, что делается в городе. И, конечно, у вас нет секретов от любовницы, я прав?
Алекс оцепенел, едва сумев пролепетать:
— Но она... Я... — растерялся Алекс. — Вы же не всерьез....
— Боюсь, что всерьез, — вздохнул шотландец с таким видом, словно действительно о чем-то сожалел; однако теперь Алекс знал, что это лишь лживая маска. — Я уже сказал, что мы не можем рисковать. Никаких исключений.
— Мать твою — выругался Алекс, подпрыгнув на стуле. — Я не виделся с Кармен уже больше недели. Она ничего об этом не знает, сукин ты сын!
Смит смерил его равнодушным взглядом истинного палача и улыбнулся.
— Может быть, и не знает, а может, и знает... — пожал он плечами. — Так это или нет, мои «помощники» очень скоро выяснят, — добавил он, кивая в сторону двери. — Думаю, им это доставит немалое удовольствие.
Стоило Алексу лишь представить Кармен в руках этих чудовищ, как рот наполнился горьким привкусом желчи, его замутило и едва не вывернуло наизнанку.
— Клянусь тебе, — прошипел он сквозь зубы, — если ты посмеешь хоть пальцем тронуть Кармен, я придушу тебя собственными руками.
Агент МИ-6 скрестил на груди руки и чуть приподнял бровь с поистине британской невозмутимостью.
— Полагаю, капитан Райли, вы не в том положении, чтобы мне угрожать.
Именно в эту минуту барабанной дробью перед смертельно опасным трюком циркового гимнаста за окошком послышались быстрые шаги и вскоре затихли.
— Как знать, — с легкой усмешкой ответил Алекс, — может, и в моем.
Райли не успел договорить, как в дверь дома заколотили и послышался грозный окрик:
— Откройте Иностранному легиону!
Агент Смит застыл, внимательно прислушиваясь и не в силах понять, что происходит.
И лишь услышав скрежет ключа в замке, он пришел в себя и бросился в двери с криком:
— Стойте, не открывайте!
Но было уже слишком поздно.
Напуганный требованием открыть дверь, агент едва успел отскочить в сторону, как в дом ворвался десяток легионеров. Потом Алекс услышал громкую ругань на арабском, испанском и английском языках, через несколько секунд превратившуюся в шум ударов, грохот мебели, треск сломанных костей и жалобные стоны на языке Магомеда.