Однако по взгляду серых глаз галисийца немка поняла, что в его словах больше отчаянной надежды, чем уверенности.
— Даже если и так, — спросила она, — что мы можем сделать?
Джек скрестил пальцы, облокотившись на стол.
— Сидеть и ждать, — просто ответил он.
— Сидеть и ждать? — скептически спросила Элиза. — И чего же?
— Когда они зашевелятся.
— Кто?
— Откуда мне знать, Эльза? Кто-нибудь.
— И это все, что ты можешь предложить? — возмутилась она. — Может быть, Алекс сейчас лежит раненый, истекая кровью, а мы тут сидим и ждём, пока «кто-то зашевелится».
— Успокойся, Эльза, — одернула ее Жюли. — Не ты одна беспокоишься за капитана... или за Маровича, который, если ты помнишь, тоже пропал, и он тоже член нашей команды, даже если кому-то и не нравится.
— Но я не понимаю, почему мы сидим и ждём! — не сдавалась немка, с каждой минутой все больше нервничая. — Сидим и ждём вместо того, чтобы прочесывать улицы, разыскивая Алекса. Мы должны немедленно отправиться в город!
— Черт возьми! — рявкнул Джек, ударяя кулаком по столу. — Ты что же, совсем ничего не понимаешь? Они ведь только этого и ждут! Если мы хотим освободить Алекса и Марко, то должны сохранять спокойствие и постараться не попасть им в лапы. В конце концов, наш капитан им ни к чему, им нужно вот это, — добавил он, указав на два мешка. — Так что главная наша забота — уберечь аппарат, именно от него зависит их жизнь... и наша тоже. Вам ясно?
Эльза хотела что-то ответить, но лёгкий толчок Хельмута заставил ее замолчать. Но следующим подал голос как раз учёный.
— Все, что вы здесь изложили, сеньор Алькантара, весьма разумно, но неужели вы думаете, что нам самим это не приходило в голову?
— Объяснитесь, доктор Кирхнер, — сердито потребовал Джек.
— Я вот что имел в виду: предположим, что за исчезновением капитана Райли и Маровича стоит некто, кто хочет заполучить «Энигму». Сейчас, вероятно, он уже в курсе, что прибор на судне...Вопрос — что помешает ему напасть на «Пингаррон» и захватить аппарат силой? Не вижу, — добавил он, окидывая взглядом присутствующих, чтобы кто -то стоял в карауле.
Джек понимающе кивнул.
— Весьма разумно, — согласился он, — но уверяю, вам не о чем беспокоиться. У нас есть очень эффективная сигнализация на случай, если кто-то подберется к нам и попытается проникнуть на судно. Если на нас попытаются напасть, сирена взвоет так, что будет слышно повсюду.
И в эту самую минуту, словно подтверждая его слова, из расположенного под потолком рупора послышался истошный вой сирены, заставив всех вздрогнуть.
На миг все застыли, не веря в подобное совпадение, а затем опрометью выскочили из кают-компании, с тревогой ожидая нападения диверсионной группы или чего-либо подобного.
Но уж чего они уж совсем не ожидали увидеть, так это целый взвод легионеров. Пьяные в стельку, они лезли на палубу, истошно горланя песню:
В Легионе все любят вино!
Но ещё больше любят там ром!
А ещё все любим мы женщин!
Любят женщины наш Легион!
Но ужаснее всего, что во главе этой пьяной ватаги в мундирах легионеров, вышагивал тот самый сержант Паракуэльос, с которым их угораздило сцепиться неделю назад.
— Вот черт, только этого нам не хватало! — пробормотал Джек, выхватывая девятимиллиметровую «беретту», которую постоянно носил в кобуре под свитером. — Доктор, уведите Эльзу в каюту и оставайтесь там! — в тревоге крикнул он. — Сесар, Жюли — за оружием!
— Вот дерьмо! — выругался Сесар, добавив масла в огонь. — Никак это тот самый тип, который...
— Ясное дело, тот самый! — воскликнул Джек, вне себя от ярости. — Потому я и говорю: шевелись быстрее, черт побери! И отключи эту гребаную сирену, пока я не свихнулся!
Жюли и Сесар бросились исполнять приказ, но пассажиры, вместо того чтобы спрятаться в каюте, как им велели, бросились на палубу посмотреть, что происходит.
— А ну назад! — заорал Джек на легионеров, выхватывая пистолет. — Никто не давал вам права лезть на судно!
Незваные гости, впрочем, не обратили на него никакого внимания, продолжая лезть на палубу и горланить песню, как если бы слова Джека вовсе их не касались.
— Если вы попробуете напасть на нас, я открою огонь! — заявил он, направляя на них оружие.
Но солдаты были слишком пьяны, чтобы реагировать на подобную ерунду. Они продолжали петь и смеяться, не обращая внимания на все эти предупреждения. Даже сам сержант Паракуэльяс, казалось, не замечал, что кто-то угрожает ему пистолетом на расстоянии десяти метров — хотя, возможно, это была лишь уловка, чтобы застать Джека врасплох, а потому тот не спускал с легионера глаз.