— Спущусь в машинное отделение, — объявил ее муж. — Посмотрю, можно ли выжать еще хотя бы пару узлов из этой штуки.
С этими словами он собрал грязную посуду — свою и жены — и понес к раковине. Марко как раз закончил мыть тарелку и направился к себе в каюту — наверняка чтобы проверить и смазать небольшой личный арсенал.
Джек Алькантара смотрел, как наёмник выходит из кают-компании и спускается вниз по трапу, ведущему на главную палубу.
— Мне совершенно не нравится этот тип, — признался он, не глядя на Алекса. — Этот балбес только стрелять и умеет. Попомни мои слова, мы ещё хлебнём с ним горя! Вот скажи: неужели так уж необходимо тащить его с собой?
Его верный друг и первый помощник ещё со времён батальона Линкольна поднял чашку и отпил глоток кофе, который так дорого обошелся при покупке на чёрном рынке.
— Мне он нравится ещё меньше, чем тебе, — прошептал он, чтобы никто не услышал. — Но он нам нужен. К тому же, хотя ты знаешь мое мнение насчёт оружия на борту, нельзя не признать, что отчасти он прав. Временами его паранойя вполне оправдана.
— Но он — наёмник, — настаивал Джек. — Он продаст нас в ту же минуту, как кто-нибудь предложит ему хорошую цену за наши головы.
Алекс обнял старого боевого товарища и ободряюще похлопал его по спине.
— Я и сам это знаю, — ответил он, скаля зубы в волчьей улыбке. — Почему, ты думаешь, я сплю с пистолетом под подушкой?
***
— Алекс! — кто-то постучал в дверь капитанской каюты, в которой он закрылся несколько часов назад. — Алекс, ты здесь?
Через пару секунд дверь открылась и показался Райли — с хмурым и совершенно недружелюбным видом. Из глубины каюты доносились печальные джазовые аккорды.
— Что случилось, Джек?
Старший помощник показал ему листок бумаги с написанными от руки цифрами.
— Сообщение от Фрасуа из Марселя. Просит связаться с ними в течение часа.
— Хорошо. Сейчас приду в рубку.
— Думаешь, будет работа? — спросил Джек, прежде чем закрыть дверь.
— Надеюсь. Если посчитать, во сколько нам обойдется покупка новой шлюпки, этот рейс едва покроет расходы.
Джек не ответил, а вместо этого помахал перед лицом капитана ладонью и понюхал воздух.
— Мать твою, Алекс... Только не говори, что ты прикладывался к бутылке.
— Ну и что? — пожал плечами Алекс. — Кто бы говорил.
— Сейчас только одиннадцать утра, — сурово упрекнул его Джек, — не время пить.
— Да ты что? Уже столько времени?
Джек раздраженно фыркнул.
— Ты же капитан, черт побери! Это кое к чему обязывает.
Алекс неожиданно помрачнел.
— Что ты, черт возьми, можешь знать о моих обязанностях!
Джек понял, что разбередил старую рану — ту самую, полученную несколько лет назад.
— Опять все то же? — резко спросил он. — И не надоело тебе копаться в собственном дерьме?
— Каждый вправе копаться, в чем хочет. Или в чем может.
Бывший шеф-повар устало отмахнулся.
— Послушай, Алекс, — произнёс он. — Если ты так хочешь искупить свои грехи — соверши гребаное паломничество в Сантьяго-де-Компостелу, но прекрати вести себя, как идиот. Да-да, как пьяный идиот. Ты — гребаный капитан этого судна, — добавил он, тыча ему пальцем в грудь, а я, позволь тебе напомнить — все-таки не твоя мамочка.
Капитан скорчил кислую мину.
— Надо же! А я думал, что ты как раз моя мамочка.
Джек покачал головой, безнадежно цокнул языком и, что-то ворча себе под нос, направился вдаль по коридору.
Несколько секунд Алекс смотрел вслед другу, затем захлопнул дверь.
На пластинке Луи Армстронг продолжал исполнять на трубе свои пассажи, чеканя каждую ноту. Райли направился к столу, где его ждала полупустая бутылка бурбона. Впереди у него был еще час.
К назначенному времени капитан, уже совершенно трезвый, сидел в рубке перед судовой рацией, настраивая ее на нужную частоту, записанную на листке бумаги.
— Говорит «Пингаррон», говорит «Пингаррон», — произнёс он, нажимая кнопку микрофона. — Вы меня слышите? Приём.
В микрофоне послышался шум, сквозь который трудно было что-либо разобрать.
— Говорит «Пингаррон», говорит «Пингаррон». Вы меня слышите? Приём, — повторил он.
— Говорит Франсуа, — послышалось в ответ. — Я вас слышу. Как дела, капитан Райли? Приём.
— Привет, Франсуа. Рад снова тебя слышать. Как дела во Франции?
— Неважно... Козел Петен лижет задницу Гитлеру, нацисты нас вконец задолбали. Предатели-вишисты когда-нибудь заплатят за свои делишки!
— Очень на это надеюсь, — искренне признался Райли. — Всей душой на это надеюсь.