Райли попытался ее утешить, обняв за плечи.
— Не смей меня трогать! — взвизгнула она, резко вырываясь.
— Послушай, — сказал он, взмахнув рукой. — Мне очень жаль, что так вышло с этим толстяком... У меня не было другого выхода, и мне действительно жаль, что так получилось... Но поверь, те, другие, представляют собой куда более серьезную угрозу. Кармен, посмотри на меня, пожалуйста.
Она медленно подняла на него глаза.
— Именно они сотворили со мной все это, — сказал Райли, указывая на своё избитое лицо и забинтованную руку. — Они бы убили меня, если бы мне не удалось бежать. И тебя бы они убили, если бы я не ворвался в твой дом и не спас тебе жизнь. Даю слово, — объявил он со всей серьёзностью, — что не сделал бы этого, будь у меня другой выход.
Кармен молча уставилась чёрными глазами в ореховые глаза капитана.
— Я ему верю, — неожиданно вмешался Хулио. — Хоть вся эта история и кажется неправдоподобной, но твой друг выглядит вполне искренним.
Кармен удивленно взглянула на него.
— Ладно, согласилась она с явной неохотой. — Допустим, люди, что ломились в мою дверь, и впрямь собирались убить меня... или нас... Но почему?
Райли собрался было почесать шрам на щеке, но боль во всем теле дала понять, что это плохая идея.
— Слишком долго объяснять.
— Ещё даже не рассвело, — ответила Кармен. — Так что у нас достаточно времени.
— Нет, даже не пытайся ни о чем расспрашивать, — предупредил Алекс. — Это слишком деликатное дело. Деликатное и очень опасное.
Кармен нетерпеливо отмахнулась.
— Хулио можно доверять, — заявила она. — Я доверяю ему гораздо больше, чем... некоторым другим, — добавила она, многозначительно посмотрев на Райли.
Тот покачал головой, не обратив внимания на ее упрёк.
— Это опасно прежде всего для него, — кивнул он в сторону Хулио. — Уже из-за того, что мы сидим здесь и с ним разговариваем, он тоже рискует жизнью.
— В таком случае, — заявил хозяин дома, резко вставая, — полагаю, мне лучше оставить вас одних. Я принесу вам парочку одеял, и вы сможете провести остаток ночи в тишине и покое. Желаю хорошо отдохнуть, а утром поговорим спокойно, на свежую голову. Согласны?
С этими словами он поставил свечу на стол и скрылся за дверью своей комнаты.
Тогда Кармен скрестила руки, приподняв бровь с видом настоящего инквизитора, и посмотрела на Райли, выжидая, пока он расскажет, кто и почему собирается их убить.
Прошел час, прежде чем Райли успел ей рассказать обо всем, что произошло за последние десять дней, о возможных последствиях и о тех неожиданностях, к которым привели их действия. Единственное, о чем он стыдливо умолчал — как ни абсурдно это могло показаться — это о своей мимолетной интрижке с Эльзой.
— Невероятно, — пробормотала Кармен, когда Алекс закончил долгие объяснения, прерываемые ее бесконечными вопросами. Наклонив голову, Кармен внимательно разглядывала узор ковра и затейливую резьбу на оконных ставнях, через которые в комнату просачивался первый утренний свет. — Невероятно, — повторила она.
Алекс понимающе кивнул.
— Я знаю. Конечно, это похоже на шпионский роман, но клянусь тебе, это правда.
— Но в этом же нет никакого смысла! Зачем нас убивать, если мы ничего не знаем?
— Боюсь, что, в сравнении с таинственной операцией «Апокалипсис» наши жизни немногого стоят.
— И ты действительно ничего об этом не знаешь — кроме того, что было написано на той странице?
— На данный момент — ничего. Но надеюсь, что наши немецкие пассажиры смогут что-нибудь найти среди бумаг, которые мы подняли с того корабля, и помогут пролить свет на это дело.
Кармен потёрла пальцами переносицу, стараясь успокоиться.
— Прости, что втянул тебя в эту заваруху, — прошептал Райли. — Если бы я знал, что такое может случиться, я бы никогда...
Женщина с кожей цвета корицы тяжело вздохнула.
— Забудь об этом. Если то, что ты рассказал — правда, то случившемся, нет твоей вины, — холодно добавила она, небрежно стягивая в узел волосы на затылке.
Затем, не говоря ни слова, растянулась на ковре, пристроив голову на подушку и накрывшись одеялом; потом, повернувшись к Райли спиной, освободилась от джеллабы и шелкового халата и бросила их рядом.
Алекс молча сидел, любуясь в рассветном сумраке изящными очертаниями шеи Кармен и ее плеч.
— Так значит... ты меня прощаешь? — спросил он шёпотом.