Райли, не обращая внимания на протесты собеседника, взял со стола золотую ручку и чистый лист бумаги и начал писать.
— Предлагаю вам сделку, — сказал он, закончив писать. — Если вам удастся убедить Марша, что я не пришел на встречу и не передал ему обещанное лишь потому, что был привязан к стулу, пока мне делали новое лицо, — он указал на свои синяки, — я заплачу вам щедрые комиссионные.
Перевернув бумагу, он положил ее перед адвокатом, который не смог сдержать изумленного возгласа.
— Вы действительно, — недоверчиво спросил он, — располагаете такой суммой?
— Пока нет, но она у меня появится, если вы организуете мне встречу с Маршем, — ответил Райли.
— В таком случае, ваши — деньги — всего лишь цифры, написанные на бумаге.
Бывший интербригадовец сунул руку под одежду и извлек пачку купюр, которую положил на стол.
— Вот вам задаток, — сказал он. — Остальное получите позже.
— Ну что ж, — протянул адвокат, проведя ладонью по лбу. — Если так, то я мог бы попытаться...
— Нет уж, не попытаться, — возразил Райли. — Сделать.
Ахмед Эль-Фасси вновь посмотрел на цифру, написанную на бумаге, и мысленно попытался соотнести риск и возможную выгоду.
— Хорошо, — произнес он наконец. — Сеньор Марш сейчас занимается делами в Алжире, но через пять дней, по дороге на полуостров, он ненадолго остановится в Танжере. Полагаю, я мог бы организовать вам встречу в это время, но прежде, разумеется, должен получить подтверждение заинтересованной стороны. Скажите, — добавил он, взяв ручку и приготовившись записывать, — где я смогу вас найти, чтобы сообщить подробности встречи?
— Вы нигде не сможете меня найти, — ответил Райли. — Сегодня мы отбываем в Сеуту, где меня ждет судно и команда. Через два дня я сам вам позвоню, чтобы узнать, выполнили ли вы свою часть сделки.
— Согласен, — ответил тот, вставая и протягивая ему руку через стол. — В таком случае, буду ждать вашего звонка.
Райли пожал ему руку, скрепляя сделку.
Затем, вновь закутавшись в покрывало и закрыв лицо капюшоном, он закинул на плечо мешок из рафии и, опираясь на клюку, довершающую его маскарад, направился к выходу. Кармен последовала за ним.
— Капитан, — окликнул адвокат, когда тот уже повернул ручку двери. — А что, если я не смогу убедить Марша в вашей невиновности или он не захочет встречаться с вами?
Обернувшись на пороге, Алекс увидел, что Ахмед Эль-Фасси уже снял трубку телефона и смотрит на него с чувством немалого удовлетворения, радуясь перспективе заработать крупную сумму без особых усилий.
Ребра Алекса невыносимо болели, к тому же его не радовала перспектива возвращаться на улицу в этой чертовой одежде, а потому он не удержался от искушения и поднес руку к бедру, недвусмысленно намекая на пистолет под балахоном.
— В ваших интересах его уговорить, — ледяным тоном ответил он.
Вильгельм и Хуан
На сей раз беседа прошла еще хуже, чем все предыдущие. Возможно, свою роль сыграло то, что собеседники были гражданами воюющих государств, а быть может, всему виной были помехи на телефонной линии между Испанией и Германией, устроенные французским сопротивлением.
— Что именно произошло, Хуан? — спросил далекий голос из самого Берлина.
— По правде сказать, я и сам не знаю. Я получил сообщение от моего агента в Танжере, что кто-то пытается убить человека, которого я нанял, чтобы заполучить «Энигму».
В трубке внезапно зашипело, так что Марш услышал лишь конец вопроса:
— ...ое возможно? Может быть, это кто-то из твоих людей... развязал язык?
— Сомневаюсь, — твердо ответил Марш. — Каждый, кто на меня работает, прекрасно знает, что за предательство поплатится жизнью. Людей, которым известно об экспедиции на «Фобос», весьма немного. Еще меньше тех, кто знает подробности операции.
— Понятно, — протянули на том конце провода. — А тебе не сообщили, что это были за люди?
— Убийцы-профессионалы, похоже, из МИ-6.
На сей раз немец надолго замолчал.
— Вильгельм! — окликнув Марш, думая, будто что-то случилось на линии. — Ты меня слышишь?
— Так ты говоришь, — озабоченно протянул немец, — они из британской секретной службы?
Уроженец Майорки не торопился с ответом.
— Что происходит, Вильгельм? Ты ведь знаешь что-то еще, о чем мне неизвестно, да?
Если бы не постоянные помехи на линии, Хуан Марш мог бы оглохнуть от громогласного хохота адмирала Канариса.
— Конечно, друг мой, — ответил шеф абвера. — Но в этом деле слишком много такого, о чем я и сам не знаю... слишком много. Хотя даже тем немногим, что мне известно, мне бы не хотелось делиться с тобой.