Команда и пассажиры застыли на месте, лишившись дара речи; наконец, старший помощник подошел к капитану и понюхал, чем пахнет у него изо рта.
— Ты что, пьян? — спросил он, отступая на шаг назад.
Выражение лица Райли мигом изменилось, едва он осознал, что молчание окружающих не означало согласия, напротив, было знаком полного недоверия.
— Я серьезно, — сказал он, подтверждая свои слова столь же серьезным жестом. — У нас есть необходимый материал и наши руки, и мы сделаем парус, если, конечно, кто-нибудь не предложит лучшую идею.
— Наши руки? — переспросил Джек, присвистнув, и этот свист сказал больше, чем любые слова. — То есть как? И какой такой материал у нас есть? Может, у нас в трюме лежат какие-нибудь контрабандные паруса, а я ни сном ни духом об этом не знаю?
Остальные угрюмо молчали, ожидая, что скажет капитан, которому они доверили свои жизни, и подозревая, что тот явно лишился рассудка.
Капитан вместо того, чтобы разозлиться, чего следовало ожидать, учитывая, что весь экипаж считает его сумасшедшим, спокойно прошел на середину палубы и положил руку на опору основной лебедки.
— Вот это будет нашей грот-мачтой, — объявил он, ударяя по лебедке кулаком, словно проверяя ее на прочность. — Все, что нам нужно — изготовить спиннакер, чтобы наилучшим образом использовать силу ветра.
— Спиннакер? — спросила Эльза. — А что это такое?
— Большой парус, применяемый на парусниках, чтобы использовать всю силу ветра, — ответил Райли. — Один его угол мы прикрепим к основанию лебедки, другой — к ее вершине, — сказал он, и все как по команде задрали головы и посмотреть наверх, — а к третьему пришьем конец троса, чтобы иметь возможность изменять положение паруса, если ветер переменится.
— И где мы возьмём этот спиннакер? — спросил галисиец.
— Нигде, — ответил капитан. — Мы сделаем его сами.
— Но... как?
Райли наградил его ироничной улыбкой.
— При помощи иголки, ниток и ткани, Джек. Нам нужно много, много ткани.
Получив очередные указания, а также ответы на кое-какие вопросы, команда вернулась в надстройку, чтобы собрать всю имеющуюся на судне ткань, от простыней до крошечных полотенец; в дело пошел любой клочок материи, который мог бы стать частью огромного паруса.
Лишь один человек остался на палубе рядом с капитаном; он — вернее, она — стояла рядом с ним, закутанная в одеяло, с развевающимися на ветру черными волосами, и пристально глядела на него, словно пытаясь прочесть мысли.
— Никогда бы не подумала, — произнесла она наконец, и трудно было понять, разочарована ли она его поступком или, напротив, гордится им, — что циничный капитан Райли вдруг решится пожертвовать собой, чтобы спасти каких-то незнакомых людей.
— Это невинные люди, к тому же мои соотечественники.
Кармен лишь фыркнула — видимо, не отнеслась серьезно к его словам.
— Ты мне все уши прожужжал, утверждая, что в этом мире нет и не может быть невинных людей, — возразила она. — И вообще, с каких это пор в тебе вдруг проснулся патриотизм?
— Все течет, все меняется.
Кармен раздумывала над этим ответом, словно гадая, не может ли это иметь отношение и к ней.
— Уж не связано ли это, — подозрительно спросила она, — с тем, что произошло возле того холма под Мадридом? Не попытка ли это заплатить по счетам, чтобы успокоить свою совесть?
Алекс открыл, было, рот, чтобы возразить, сказать, что никоим образом не станет бессмысленно рисковать своей жизнью и играть со смертью из-за подобного вздора, но вовремя прикусил язык, поняв, что его объяснение было бы ложью. Кармен была права, она поняла это раньше него.
— Так я и знала, — сказала она.
— Ты права, — признался Райли, виновато опустив плечи. — Все эти годы я обманывал себя... хотя, возможно, случившееся за последние дни, заставило меня пересмотреть кое-какие мои установки. Возможно, если бы я понял это раньше, я бы не стал уклоняться от участия в войне, в которой нейтралитет автоматически ставит тебя на сторону фашистов.
— «Единственное, что необходимо злу для победы, — к его величайшему удивлению произнесла Кармен, — это бездействие хороших людей».
Алекс никак не ожидал услышать из ее уст знаменитую цитату Эдмунда Берка.
— А ты что думал? — спросила она, нахмурившись. — Что я не читаю книг? Что я день-деньской только и знаю, что трахаться?
— Да нет, черт возьми... — поспешил заверить Алекс. — Просто мне в голову не приходило, что ты можешь знать именно эту цитату.
— Ну да... понятно.
— Вот что меня действительно удивило, — признался Райли, переводя разговор на другую тему, — так это то, что ты решилась последовать за нами. — Я даже не представлял, что ты способна примерить на себя роль героини.