— Боюсь, до вас все еще не доходит, — сказал он, вытирая губы салфеткой. — Положим, вы высадитесь на «Деймосе», а его капитан тут же свяжется с Берлином, чтобы выяснить вашу личность — и что тогда? — спросил он, глядя на Хельмута. — Так я вам скажу. Уже через минуту вы отправитесь на корм рыбам.
Доктор Кирхнер хитро улыбнулся.
— Полагаю, что этого не случится, — лукаво ответил он.
— Почему?
— Все очень просто, — заявил он. — Они не могут этого сделать. Миссия настолько секретна, что им запрещено пользоваться рацией, чтобы их случайно не подслушали. Разве вы не помните?
Подняв бровь, Алекс подозрительно взглянул на немца.
— Вот именно, — поддержал его Джек. — Пока они разберутся, что к чему, наш друг успеет всё устроить.
— Судите сами, — настаивал Хельмут. — Они могут лишь принимать сообщения, но не отправлять, и четко придерживаются координат, указанных из Берлина.
— И мы будем там! — воскликнул Джек, хлопая ладонью по столу. — Хельмут отправится на «Деймос» под именем покойного полковника СС Клауса Гейдриха и заявит, что послан Гиммлером, чтобы контролировать операцию. Затем во время плавания он обезвредит бомбу, после чего снова переоденется в штатское и вместе со другими нацистскими агентами высадится на американском побережье.
— Таким образом, — улыбнулся ученый, — эсэсовцы оплатят мне проезд в Соединенные Штаты, сами о том не ведая.
Райли и впрямь больше нечем было крыть. Он по очереди оглядел лица семерых человек, с ожиданием смотревших на него, и понял, что не сумеет их переубедить. Первой скрипкой был сейчас не он, а Хельмут, заручившийся поддержкой пятерых из них и молчаливым смирением Эльзы, и, без сомнения рисковавший больше всех в этой опасной игре.
— Ладно, — согласился он наконец. — Будь по-вашему, но с одним условием.
— И что же это за условие? — спросил Джек.
— Я отправлюсь на «Деймос» вместе с Хельмутом.
Учёный посмотрел на капитана непонимающим взглядом поверх пенсне.
— Простите? — недоверчиво переспросил он. — Вы сказали, что намерены... сопровождать меня?
— Именно это я и сказал. Я отправляюсь с вами на «Деймос».
Доктор Кирхнер растерянно глядел на собеседников, словно ожидая от них поддержки, но никто не спешил разубеждать безумца.
— Но... но зачем? — спросил он, глядя на Райли. — Ведь моя задача в том и состоит, чтобы я, выдав себя за полковника Гейдриха, проник на корабль и благодаря моим знаниям смог обезвредить взрывное устройство, пока корабль движется к берегам Америки. Или, если это окажется невозможным, я мог бы вывести из строя корабельные системы и тем самым вынудить их вернуться.
— Все это вы уже объяснили, — напомнил Райли. — Но что, если у вас не получится?
— Что вы хотите этим сказать?
— Если по каким-то причинам вы не сумеете обезвредить бомбу — как вы собираетесь вывести из строя корабль водоизмещением почти в восемь тысяч тонн?
— Ну, я ещё не думал об этом. Надеюсь, что-нибудь придумаю.
Алекс посмотрел на Хельмута как отец на юного слишком наивного сына.
— Если мы не потопим «Деймос», то лишь отложим их операцию на две недели, а тогда у нас может не оказаться возможности их остановить. Нет, доктор Кирхнер, мы не можем рисковать. Если нам не удастся обезвредить бомбу, придётся потопить корабль.
— Потопить? — спросил Сесар. — Но как?
— Существуют лишь два способа потопить корабль, находясь внутри, — пояснил Джек. — Подложить взрывчатку, чтобы пробить корпус, или же открыть кингстоны, чтобы внутрь хлынула вода.
— Вот именно, — поддержал капитан. — И как раз потому, что вы, доктор Кирхнер, не знаете, как это можно сделать, я с вами и отправляюсь.
Ученый невесело рассмеялся, словно над неудачной шуткой.
— Вы в самом деле хотите отправиться со мной на «Деймос»? Да вы с ума сошли! Этим вы сможете добиться лишь того, что они меня разоблачат! — и, снова невесело рассмеявшись, добавил: — Вы ведь даже не говорите по-немецки!
— Это неважно. Вы же сами сказали, что на том корсарском корабле больше тридцати немецких агентов, которым предстоит высадиться в Соединённых Штатах, разве нет? А можно ли представить лучшего нацистского шпиона в Америке, чем настоящий американец? — ткнул он пальцем себя в грудь.
Не веря своим ушам, экипаж слушал, как капитан и Хельмут горячо спорят о том, кому из них целесообразнее пожертвовать собой.
Немец постоянно качал головой, не соглашаясь с Райли и стараясь дать ему понять, что его предложение не только бесполезно, но и могло на корню загубить саму возможность обезвредить урановую бомбу, прежде чем они доберутся до берегов Нью-Гэмпшира.