Без малейшего колебания, активно работая руками и ногами, галисиец устремился к выходу из торпедного аппарата. Его примеру сразу же последовал Райли, чьим движениям мешали спасжилеты — он даже попытался их снять. Ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы добраться до выхода. К тому времени, как он преодолел это расстояние, сил двигаться дальше уже не осталось.
Потоки воды, обрушивающиеся на нос «Деймоса» со скоростью почти в двадцать узлов, неумолимо отталкивали его назад.
Джеку удалось как-то выбраться, но Алексу пришлось тяжелее: под давлением воды его былые раны страшно болели. У него не осталось ни сил бороться, ни даже воздуха в легких.
С отчаянным усилием он сумел ухватиться за внешний край аппарата обеими руками, пытаясь противостоять потокам воды. На полированных стенках стального цилиндра не было места, чтобы упереться ногами, вся надежда оставалась только на руки.
Ребра невыносимо болели.
Казалось, легкие вот-вот лопнут.
Не хватало воздуха, и Алекс начал задыхаться. Силы медленно покидали его, будто угасала сама жизнь.
Ему с трудом удалось высунуть голову из торпедного аппарата.
Но больше он ничего сделать не мог.
В одно мгновение с удивительной ясностью он понял, что ничего не выйдет.
Он погибнет и никак не может этого избежать.
Сознавая, что судьба его решена, Райли понял — не имеет смысла продолжать борьбу.
Он выпустил из рук стальной обод и позволил течению затянуть себя к задней части торпедного аппарата.
«Вот и всё», — подумал он.
Последняя мысль оборвалась сама собой, когда неожиданный взрыв мощной пружиной сжал воду вокруг него, и неистовая волна вышвырнула его из торпедного аппарата, словно ядро из пушечного ствола.
61
Открыв глаза, капитан «Пингаррона» первым делом увидел румяное лицо Джека, с тревогой глядевшего на него, готовясь отвесить новую пощечину.
Райли вдохнул и судорожно закашлялся, отплевываясь от холодной соленой воды, обжигавшей легкие, подобно кислоте.
Когда же наконец он пришел в себя и унял шум в ушах, он увидел синее небо и оранжевое солнце, зависшее над самым горизонтом. Затем он вновь повернулся к Джеку, который, ухватившись за его спасательный жилет, плыл рядом.
— Ну, как ты? — спросил тот, стараясь скрыть беспокойство.
Алекс слегка задумался, отметив, что ребра у него болят, как будто по ним проехал трамвай, а в висок словно вбили раскаленный гвоздь.
— Могло бы быть и лучше, — ответил он, проводя ладонью по лбу. — А ты что же, лупил меня по щекам?
— Надо же было тебя разбудить.
— Черт, Джек! — упрекнул, он нахмурившись. — Утопленники не спят.
Джек смерил его непонимающим взглядом.
— А как, по-твоему, я должен был привести тебя в чувство? Изо рта в рот?
— Думаю, это было бы намного приятнее.
— Эй! — возмутился тот. — За кого ты меня принимаешь?
Райли попытался улыбнуться, но вышла лишь усталая гримаса.
— А ты как? — спросил он у друга. — Ты точно не пострадал при взрыве?
— Я был уже далеко, когда взорвалась торпеда. А вот ты...
— Я до сих пор не понял, что произошло, Джек, — признался он, кладя руку на лоб и растирая виски. — Я лишь помню, как оказался в торпедном аппарате, а через секунду меня вытолкнуло наружу. Думаю, этот взрыв спас мне жизнь, — он на миг задумался, вспоминая эти минуты. — В конце концов... Хельмут это сделал, — печально добавил он.
Джек не ответил. Он лишь кивнул, восхищаясь мужеством и решимостью человека, который несколько недель назад появился на «Пингарроне». Тогда он казался не более чем перепуганным беженцем, а теперь спас жизнь Алексу, ему самому и большей части человечества.
— Светлая память нашему доктору, — произнес он наконец. — Надеюсь, мир когда-нибудь узнает о его великой жертве.
— Я тоже на это надеюсь, — ответил Райли и, молча вознеся к небесам молитву за упокой души Хельмута, спросил: — Ты видел, «Деймос» точно затонул?
Джек пристально посмотрел на него, словно услышал величайшую на свете глупость.
— Затонул? — галисиец усмехнулся кривой невеселой усмешкой. — Оглянись, Алекс.
Затаив дыхание, капитан несколькими гребками развернулся в ледяной воде и, как и говорил его старший помощник, его глазам предстал размытый силуэт «Деймоса».
Конечно же, он не затонул.
Более того, корсарский корабль находился уже в пятистах метрах от них, плавно покачивался на фоне заходящего солнца, повернувшись к ним кормой, над которой развевался фальшивый голландский флаг.