— Не могу поверить, что этот загадочный предмет — всего лишь печатная машинка! — воскликнул старший помощник, не сводя глаз с фотографии, которую по-прежнему держал в руках Алекс.
— Это должно быть что-то и впрямь уникальное, если за нее обещают целое состояние.
— Не знаю, — признался галисиец. — Может, она золотая? Или клавиши у неё бриллиантовые?
— Брось, Джек. Если это — та самая штуковина, что на фото, то видно, что она из железа и дерева. Другое дело, что будь даже это машинка самого Господа Бога, на которой он печатал свои заповеди — все равно она не стоит тех денег, которые нам за неё посулили.
Повар откинулся на спинку дивана, растянувшись среди многочисленных подушек.
— Как бы то ни было... полагаю, не стоит беспокоиться, — произнес он после минутного раздумья, отмахиваясь от проблемы, словно от сигаретного дыма. — Если координаты верны, то мы, при известном везении, сможем достать эту чертову штуку и разбогатеть так, что на всю жизнь хватит. Сможем купить любой остров в Тихом океане, населенный прекрасными полуобнаженными женщинами, — его руки обрисовали в воздухе контуры воображаемой женской фигуры, — где будем жить, не зная горя, пока не умрем от старости.
— Это и есть главная цель твоей жизни? — усмехнулся Алекс, кладя письмо на стол. — Умереть глубоким стариком на далеком острове, в окружении полуголых женщин?
— А ты можешь представить себе лучшую долю?
— Развратник!
И в эту минуту, не успел Джек ответить, распахнулась дверь, и в кофейню ввалились пятеро легионеров в полевой форме. Сдвинутые набекрень береты, распахнутые на груди рубашки с короткими рукавами, огромные бакенбарды, руки, сплошь покрытые татуировками, и столь вызывающий вид, что и представить нельзя.
Алекс тоже обернулся, и вмиг вспомнил все жаркие бои, когда он стрелял и сам в любую минуту мог быть застреленным солдатами этого корпуса — самого фанатичного во всей фашистской армии, какие ему доводилось встречать.
Какое-то время он растерянно смотрел на них; затем вновь отвернулся и занялся разложенными на столе бумагами.
— Эй, черномазый! — послышался у них за спиной злобный хриплый голос, а затем — удар кулака по барной стойке. — Бутылку вина, живо!
В ту же секунду появился перепуганный официант с открытой бутылкой вина без этикетки и пятью стаканами. Наполнив стаканы до краев, он предпочёл благоразумно убраться подальше, оставив бутылку на столе.
Тогда предводитель группы с нашивками сержанта поднял стакан и потребовал, чтобы все посетители кофейни выпили вместе с ним.
— За наш легион! — провозгласил он. — За Каудильо! Да здравствует Франко! Да здравствует Испания!
Его дружки с восторгом принялись выкрикивать лозунги; остальные посетители кофейни тоже сделали вид, что поддерживают тост, хотя и с меньшим энтузиазмом.
Алекс и Джек, сидящие в дальнем углу, сделали вид, будто заняты своими делами, надеясь, что буяны их не заметят.
К сожалению, их надежды не оправдались.
Держа в руке недопитый стакан, легионер молча застыл, злобно глядя на двух интербригадовцев.
— Эй, вы! — рявкнул он наконец. — А вы почему не пьёте за здоровье нашего славного Каудильо? Я сейчас вам за это головы расшибу!
Моряки многозначительно переглянулись.
«Или мы отсюда немедленно уберемся, — сказали друг другу эти красноречивые взгляды, или сейчас здесь станет очень жарко».
— Хорошо, друг мой, — ответил Алекс, поворачиваясь боком и поднимая стакан с недопитым чаем. — Пью за его здоровье.
— Что это у тебя за дерьмо? — скривился легионер, направляясь к ним огромными шагами; остальные четверо следовали за ним. — Ты что же, смеёшься надо мной? Над сержантом Паракуэльосом?
— Даже в мыслях такого не было, — ответил Алекс, стараясь скрыть насмешку в голосе.
— Постой, постой... — подозрительно произнёс сержант, подходя ещё ближе. — Этот твой акцент... Уж не долбаный ли ты американец?
— Он самый, — ответил Райли, не вставая с места и ощутив тяжёлый запах винных паров, исходящий от легионера, который, видимо, уже нескольких часов кочевал из одного бара в другой. — А в чем, собственно, проблема?
Сержант повернулся к своим товарищам, тыча в Райли пальцем.
— Этот пидор янки ещё спрашивает, в чем проблема! — с хохотом возвестил он. — Вы слышали?
Остальные легионеры столпились вокруг их столика, радуясь перспективе набить кому-то морду на глазах у всех.
— Ну а ты, жирдяй? — спросил сержант. — Ты тоже гребаный янки?
Джек наградил его хмурым взглядом и на всякий случай прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего.