Лишь однажды он спросил у нее, почему она выбрала его, прекрасно зная, что тот свой давний долг, когда он защищал ее честь, она давно выплатила сполна. Почему именно он, а не кто-то другой?
— А почему нет? — просто ответила она.
— Ты могла выбрать более богатого мужчину. Или более красивого...
— Конечно, — сказала она, ничуть не обидившись.
— Тогда — почему?..
Она вздохнула, слегка прикусив нижнюю губу.
— Ты задаёшь слишком много вопросов, Алекс, — серьёзно произнесла она. — А я не хочу на них отвечать.
После этого они больше никогда не возвращались к этой теме. Он понимал, что вступил в игру, чьи правила устанавливает она, а ему остаётся лишь безоговорочно их принимать. Точно так же, как принимают правила игры игроки в покер, сидя за карточным столом. Так что, если хочешь играть, морячок, тасуй, сдавай и отбивайся, а нет — так уступи место другому.
Но это случилось уже давно, много дней и много поцелуев тому назад, а партия все ещё продолжалась.
— Завтра ты отплываешь...
Перестав рассматривать потолок, Алекс взглянул на лежащую рядом женщину и увидел, что Кармен открыла глаза и теперь неотрывно смотрит на него.
Он не вполне понял, был ли то вопрос или утверждение, но в любом случае ответ бы не изменился.
— На рассвете, с утренним приливом.
Кармен понимающе кивнула.
— Я слышала, — произнесла она как можно безразличнее, — что ты прибыл в порт с пустыми трюмами.
Она замолчала, выжидающе глядя на Райли чёрными глазами.
— У тебя хорошие осведомители, — откликнулся он чуть резче, чем хотелось.
Кармен, однако, посчитала это за комплимент.
— В этом городе и в наши времена беспомощная женщина вынуждена использовать все возможности, находящиеся в ее распоряжении.
В уголках губ бывшего интербригадовца появилась морщинка, словно он улыбнулся в ответ на хорошую шутку.
— Ты отнюдь не выглядишь беспомощной.
— Просто у меня хорошие осведомители, — с улыбкой ответила она.
— И с каких это пор тебя интересуют мои дела?
— Твои дела меня вовсе не интересуют, Алекс. Хотя... я кое-что слышала.
Райли удивленно наморщил лоб.
— Слышала? И что именно?
— Ничего конкретного, — вяло отмахнулась она. — Слухи, сплетни... то да сё... Короче, ты сам знаешь, как это бывает.
— Представь себе, не знаю, — ответил Алекс, откидываясь на кровати.
— Возможно, это и к лучшему, — неожиданно серьезно ответила она. — Я просто хотела предупредить, чтобы ты был осторожен.
Капитан «Пингаррона» молча смотрел на роскошную куртизанку. Он прекрасно знал, что в ее постели бывают самые могущественные женщины и мужчины, и что перед лицом ее неотразимых прелестей за бокалом вина было раскрыто множество государственных тайн, которые их обладатели не выдали бы даже на смертном одре. А потому к услышанному из ее уст предупреждению, хоть и весьма туманному, следовало отнестись со всей серьезностью.
При этом он знал, что не услышит от нее больше не слова, а потому больше не стал ее допрашивать.
— Ну что ж, благодарю за совет.
Кармен растерянно заморгала, прежде чем ответить:
— Я бы возненавидела того, кто посмел бы тебе навредить.
Она произнесла это таким тоном, каким могла бы сказать своей экономке, что ненавидит грязные шторы. Однако за эти годы Алекс узнал ее достаточно хорошо, чтобы понять — это своеобразный способ самозащиты. Своего рода броня от неприятностей.
Как ни парадоксально, это кажущееся безразличие значило намного больше, чем если бы она в слезах бросилась к нему в объятия. Вот тогда бы он не сомневался, что она притворяется.
При мысли о том, что она за него беспокоится, на него внезапно нахлынула волна чувственного возбуждения, охватившая от затылка до гениталий; и рука, все еще лежавшая на колене Кармен, скользнула вверх, к манящей щели между ее бедер.
— У нас ещё несколько часов до отплытия, — прошептал он ей на ухо, нежно прикусывая мочку.
В ответ она слегка раздвинула ноги, приглашая использовать это время по назначению.
Подчиняясь этому деликатному намеку, Алекс вновь скользнул губами по ее шее, затем спустился к груди, обводя языком их темные ареолы, слегка покусывая соски, облизывая их и играя с ними, пока Кармен не начала выгибаться.