На дне корзины их уже дожидалась отремонтированная Сесаром пила, а также два железных лома и несколько непромокаемых мешков, чтобы складывать найденное.
Когда оба водолаза забрались в корзину, крепко ухватившись за борт, лебедка начала медленно поднимать ее над палубой, а затем так же медленно опускать к поверхности воды и, наконец, стальной трос со скрипом стал разматываться, погружая их в море.
Перегнувшись через борт, Джек наблюдал, как яркие солнечные зайчики на скафандрах блекнут, угасая по мере погружения водолазов в темные воды залива. Он глубоко вздохнул, с беспокойным нетерпением покусывая губу и горячо молясь в душе, чтобы на этот раз удача оказалась на их стороне и все получилось.
Не прошло и трех минут, как водолазы коснулись дна. Понимая друг друга без слов, они взяли инструменты и через шлюз проникли внутрь «Фобоса». Мелкими и легкими прыжками Алекс двинулся в носовую часть корабля, не забывая предусмотрительно заглядывать за угол, прежде чем повернуть. Он миновал несколько проходов и наконец добрался до отсека, в котором провел вместе с Марко два дня, работая в поте лица.
Под потолком над их головами серебристыми лужицами ртути расплывались крошечные пузырьки воздуха, выскальзывающие из-под шлемов при дыхании. Со временем они могли создать трудности — поскольку пила предназначалась исключительно для резки металла под водой и в противном случае попросту перегрелась бы — а посему первым делом нужно было проделать в отсеке небольшое отверстие для выхода выдыхаемого воздуха.
Не теряя времени Алекс забрался на стол, включил пилу и надавил на стальной лист, миллиметр за миллиметром разрезая его. От неудобного положения у него ныли шея и плечи, но он радостно улыбался, видя, что Сесар потрудился на славу и пила работает, как надо. Райли прикинул, что минут через десять-пятнадцать лист будет разрезан и они смогут перебраться на уровень выше.
Под водой визг пилы был невыносимым. Казалось бы, вода должна приглушать звуки, но на деле все было как раз наоборот: под шлемом визг отражался таким эхом, что впору было сойти с ума. Однако именно благодаря этому Алекс без труда догадался, что с пилой что-то не так, поскольку адский визг и скрежет неожиданно стал просто неприятным.
Когда наконец скрежет внезапно оборвался и лезвие намертво застыло, он с силой выдернул пилу из пропила и несколько раз встряхнул ее, пытаясь заставить вновь заработать.
— Да мать твою за ногу... — обругал он инструмент.
Повернувшись к Маровичу, чтобы показать ему, что случилось, он увидел, что тот уже вставил в щель лом и готовится вставить другой.
Подняв голову, Алекс увидел, что осталось пропилить всего лишь десять сантиметров. При помощи ломов можно согнуть вырезанный кусок переборки и открыть проход.
Не теряя времени даром, он отшвырнул прочь бесполезную пилу и протянул руку Марко, чтобы тот помог ему взобраться на стол; затем они вдвоем просунули в щель оба лома и, просигналив друг другу пальцами «Раз, два, взяли!», налегли на них изо всех сил.
Со скрежетом, похожим на плач, стальной пласт отогнулся достаточно, чтобы можно было ухватиться руками за его край. Крепко вцепившись в край, они повисли на нем, пока кусок переборки под их тяжестью не начал прогибаться вниз, отделившись от потолка, подобно донышку консервной банки.
Через несколько минут титанических усилий Райли и Марович, обливаясь потом, наконец-то сумели достаточно отогнуть это «донышко», чтобы протиснуться в образовавшееся отверстие. Затем оба сделали шаг назад, желая удостовериться, что отверстие достаточно широко и через него можно проникнуть в каюту.
В этот момент Райли обратил внимание на два весьма важных обстоятельства. Одно из них было благоприятным и вполне ожидаемым, другое — совсем наоборот.
С одной стороны, он с большим облегчением обнаружил, что законы физики их не подвели, и, как и предполагал Хельмут, сжатый воздух под давлением в четыре атмосферы волшебным образом удерживал воду, не давая ей хлынуть за пределы проделанного отверстия, через которое они собирались пробраться внутрь. Вот тут-то и вышло на первый план обстоятельство номер два. Они не представляли, как, черт побери, туда проникнуть.
Само по себе отверстие не представляло никаких проблем: оно было достаточно широким, чтобы без труда в него протиснуться. Проблемой неожиданно стало прежнее неоценимое преимущество — воздух в каюте. Как только они хотя бы частично вылезали из воды, тяжеленные скафандры с дополнительным грузом в восемьдесят килограмм не давали вскарабкаться наверх. Если бы на голове Алекса не было шлема, он со всего маху врезал бы себе по лбу за то, что не додумался прихватить с собой обычную лестницу.