— Ключ? — переспросил Алекс, озирая царящий в каюте беспорядок. — Ты шутишь?
— Чтобы открыть сейф, нам нужен ключ.
— А как же твой талант великого взломщика? — ехидно спросил Алекс. — Как вообще ты открывал сейфы? При помощи ключей?
— Капитан, вы будете язвить или все же поможете мне искать? — спросил Марович, заглядывая под табуретку. — Вы уж определитесь.
Райли оглядел каюту, по которой, казалось, прошел торнадо.
— Но как, черт возьми, — сказал он, — мы собираемся его искать?
И внезапно замолчал на полуслове, увидев, как луч фонаря осветил распухшую безжизненную ногу, торчащую из-под койки.
Спустя две минуты Марович, балансируя на табуретке, уже вставлял ключ в замочную скважину и поворачивал отпирающее колесо; язычки внутренних запоров с тупым щелчком отодвинулись.
Разумеется, снимать цепочку с шеи гниющего трупа — сомнительное удовольствие, но это оказалось наименьшим из зол. К счастью, их догадка подтвердилась: если в сейфе и впрямь хранилось нечто ценное, офицер скорее всего будет держать ключ при себе.
— Вот, открыл, — сказал Марко, широко распахивая тяжелую дверцу на скрипнувших петлях. — Но посветите-ка сюда, — добавил он, указывая внутрь сейфа.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Алекс, поднимая фонарь над головой. — Она там?
Вместо ответа югослав, просунув внутрь руку по локоть, извлек оттуда синий блокнот с вездесущей нацистской свастикой и небольшую пачку немецких марок.
— Вы были правы, — заметил Марович, скорчив гримасу. — После такой работенки мы сможем отойти от дел.
— Мать твою! — выругался Райли, притопнув по полу свинцовой галошей, когда понял, как страшно они ошиблись.
— Ну, и что теперь? — спросил наемник, все еще стоя на табуретке.
Алексу потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки и усмирить гнев, прежде чем он смог ответить.
— У нас остается еще два дня до истечения срока, — процедил он сквозь зубы, отирая перчаткой пот со лба. — А пока все, что мы можем сделать — это забрать документы, которые, возможно, тоже чего-то стоят, и вернуться на «Пингаррон». А уж там, на борту, спокойно обдумаем, что теперь делать и, возможно, найдем выход.
— Ну да, конечно, — согласился югослав, не скрывая иронии. — Вдруг что-нибудь придумаем.
— Именно так, — ответил Райли, словно не замечая его ироничного тона. — А теперь помоги мне собрать эти бумаги, и давай-ка убираться отсюда поскорее.
Югослав спустился с неустойчивой подставки, сложил банкноты и записную книжку в мешок, а заодно запихал туда все, что ему показалось мало-мальски ценным, включая нацистскую форму, фуражку и сапоги.
Между тем, Алекс тоже продолжал свою мародерскую деятельность, однако мысли его блуждали далеко. Он, конечно, знал, что играет в лотерею, в которой крайне мало выигрышных номеров, ноо при всем своем фатализме, столь свойственном солдатам и морякам, поневоле тешил себя иллюзиями, изо дня в день мечтая, как они найдут это устройство и станут богачами. Казалось, все указывало на то, что их сокровище находится именно в этой каюте, но судьба и тут проявила себя злобной упрямой старухой с извращенным чувством юмора.
Разочарованный, обозленный, вконец сломленный, он принялся хватать без разбора листы и папки с бумагами, даже не задумываясь об их ценности и возможной важности. Единственное, чего ему в эту минуту хотелось — поскорее отсюда выбраться, вернуться на судно и напиться в своей каюте до потери сознания.
И вот тогда, яростно запихивая последнюю горсть бумаг в непромокаемый мешок, он случайно посмотрел вниз и увидел на полу темный деревянный ящик, полускрытый за кучей мусора. Крышка ящика была приоткрыта, а внутри виднелось нечто, похожее на странного вида пишущую машинку с двумя клавиатурами и четырьмя маленькими валиками.
Алекс Райли застыл, не веря своим глазам. Невероятно, но капризная фортуна, доведя его до отчаяния, в конце концов все же соизволила ему улыбнуться.
23
А в тридцати метрах над головами водолазов «Пингаррон» охватило нетерпеливое волнение. Экипаж и пассажиры с беспокойством поглядывали на воздушные пузырьки, время от времени будоражащие водную гладь, ожидая, что вот-вот сигнальный канат дернется, подавая им знак, что это погружение, тем или иным образом меняющее их жизнь, подошло к концу.
Все перевесились через борт, включая Эльзу, которая наконец вышла из своей каюты с самым мрачным выражением на лице и теперь молча вглядывались в лёгкую рябь, высматривая малейшие признаки каких-либо неполадок, когда вдруг произошло нечто совершенно непредвиденное.