Забыв о солдатах, Джек огляделся, раздумывая, что теперь делать, поскольку он остался на судне за старшего, и теперь вся ответственность лежала на нем. К сожалению, единственную мысль, пришедшую ему на ум, можно было свести к двум словам: «полная катастрофа».
«Пингаррон», весь израненный мелкокалиберными снарядами, напоминал кусок швейцарского сыра, сплошь состоящего из дыр. По левому борту не осталось ни одного целого иллюминатора, а вся палуба была сплошь завалена осколками стёкол. Надстройка, где помещались каюты и кают-компания, изрешечённая сквозными отверстиями, теперь едва ли была пригодна для жилья, а половину дымовой трубы снесло, словно кто-то отгрыз от нее кусок.
Правый борт был также весь прошит снарядами, некоторые оставили сквозные отверстия в стальных пластинах. Судно, несомненно, нуждалось в срочном ремонте, поскольку многие из этих отверстий находились буквально в нескольких сантиметрах от ватерлинии и при более сильном волнении могли стать серьезной проблемой. Но больше всего, несомненно, пострадала капитанская рубка, превратившаяся в груду деревянных обломков, словно кто-то бросил внутрь гранату. Не было никаких сомнений, что от штурвала, рации и всех навигационных приборов остались лишь воспоминания.
Затем он посмотрел на лебедку, видимо, не пострадавшую, и, наконец, подошел к насосу, который после попадания в него снаряда буквально разлетелся на куски. Не было нужды спрашивать о чем-то Сесара: и так было ясно, что насос теперь — не более чем груда металлолома.
Но главное, никому не давала покоя мысль об ужасных последствиях гибели насоса. Команда и пассажиры, угнетенные этой страшной мыслью, с похоронным видом столпились возле останков насоса, словно возле гроба с телом погибшего.
Эльза первой нашла в себе силы заговорить.
— Ну, может быть... Может быть, они... — безнадежно спросила она, уже зная ответ. — Может быть, они все-таки?..
— Нет, — так же безнадежно ответил механик. — На такой глубине воздуха в запасном резервуаре хватит не более чем на пару минут.
Немка, еще сохранявшая остатки надежды, вопросительно посмотрела на Джека, но галисиец лишь молча покачал головой, подтверждая слова механика.
— И что же, — горестно прошептала Жюли. — Что же нам теперь делать?
Человек, ставший теперь капитаном «Пингаррона», долго молчал, прежде чем ответить.
— Не знаю, Жюли. Просто не знаю.
— Ну, для начала ты мог бы подать мне руку! — внезапно послышался чей-то голос со стороны носа.
Пять голов одновременно повернулись, чтобы с изумлением увидеть, как через борт отчаянно карабкается высокий черноволосый мужчина с огромным мешком на спине — совершенно мокрый, в толстом свитере с воротником под горло и шерстяных кальсонах.
Больше всего он напоминал Санта-Клауса в экстравагантной морской версии; не хватало только красного одеяния и упряжки оленей.
26
Пять пар растерянных глаз уставились на человека, ступившего на палубу, который улыбался от уха до уха, стоя в луже натекшей с него воды. Он откровенно забавлялся, глядя на ошеломленные лица команды.
— Эй, что это с вами? — спросил Алекс, раскрывая объятия.
Последнее восклицание, похоже, разрушило чары, убедив всех, что перед ними живой человек, а не ходячий мертвец, и будто по выстрелу стартового пистолета все пятеро с радостными криками бросились к Алексу, на ходу забрасывая его вопросами.
— Откуда ты, черт возьми, взялся? — спросил один.
— Как тебе удалось остаться в живых? — перебил второй.
— Как ты сумел вернуться на поверхность?
— Как тебе удавалось дышать без насоса?
— Почему ты так долго не возвращался?
— Потом, потом, — повторил он, поднимая руки. — Позже я вам все расскажу. Но сначала скажите: с вами все в порядке?
— Ну, в общем, да, — ответил Джек, взглянув на остальных. — Хотя ты даже не представляешь, что мы здесь пережили.
— А мне и не нужно представлять, — сказал Алекс. — Я прятался под водой, когда вас обстреливали.
— Под водой? — спросила Эльза. — И где же?
— Потом я вам все расскажу, — повторил он. — А пока помогите Марко подняться на борт, и уходим отсюда как можно скорее!
— Марко тоже жив? — удивился Сесар.
— Конечно, жив. Правда, он по-прежнему сидит в воде, страшно злой: ждет, кто бы ему помог поднять на борт мешки.