Но вот прошли «три брата» — скалы при входе в бухту справа по борту. Причудливость их формы передает чуткую настороженность безмолвных часовых. Они первыми встречают корабли, входящие в Авачинскую губу, с них открывается вид на город. Здесь его величают Питером. Хотя пакетботы, пришедшие сюда первыми, и названы в честь апостолов, время перетолковало имена: во славу Петра Великого.
Сквозь рассеивающуюся пелену утреннего тумана проявились дома и трубы, а несколько позже справа по курсу, в небе, повисли два огромных «камня». Ослепительно белые, спрятавшие нижнюю часть в туман, с чуть розовеющими вершинами в лучах восходящего солнца, они притягивали к себе взгляд какой-то чистой, не тронутой человеческим прикосновением фантастичностью. Казалось, что утро начинается, зарождается внутри этих исполинов.
Один — с геометрически правильным конусом, второй — с двумя вершинами, словно уставший от жизни, врастающий в землю докер. Когда-то и этот вулкан поражал правильностью форм, но титаническая мощь внутрипланетной энергии вырвалась на поверхность, и извержение унесло вершину. Вулкан, словно стыдясь своего уродства, утих на века.
А может быть, только задремал?
Вулканы Авачинский и Корякский, нависшие над городом массивными глыбами, вовсе не притесняют людей, не давят; более того — служат ясным и четким фоном карабкающегося на сопки города, защищают его от ветра.
За несколько дней стоянки на рейде Петропавловск-Камчатского вулканы ни разу не повторились, открываясь взору каждый раз по-новому. Четко видимые в погожий день, они всегда поражали контрастностью черно-белых полос, от набившегося в ущелья снега, и плавностью перехода в чистую белизну вершин, на фоне лазурного неба. В такие дни они казались визитной карточкой полуострова: всякое может быть и в природе, и между людьми, но в основе здесь — чистота и ясность.
Они представали порой с нахлобученными огромными облаками, укрывшими плотно вершину — казалось, навсегда; однако, через какой-то час, облака застилали подножия, обнажая конусы вулканов.
Иногда над вершиной одного, который еще «не говорил», появлялось маленькое облачко, чуть зацепившееся за узкую корону, оно тянулось вверх, увеличивалось в размере и постепенно рассеивалось. Вулкан «курил». Этот дымок казался игривым и быстро исчезал, словно вулкану было совестно, что он как-то напоминает о себе людям, тревожит их.
Местные рыбаки утверждали, что вулканы очень красивы на подходе к Камчатке, когда в погожий, солнечный день четко прорисовываются перед истосковавшимися по земле взорам моряков.
На вулканы можно смотреть часами. Как на огонь или воду. Завораживают они, неизменно настраивают на серьезные размышления о смысле жизни. Раньше Сергееву как-то некогда было подумать об этом. Позже он часто вспоминал ту стоянку на рейде Петропавловск-Камчатского и мысленно благодарил флот и вулканы за предоставленную возможность осознать свое место в жизни.
Именно там он впервые понял, что каждый человек должен хотя бы раз в жизни остановиться, собраться с мыслями «по большому счету», чтобы понять, что в его жизни главное, где оно и что нужно сделать, чтобы это главное в мыслях стало действием и реальностью.
Если подойти к иллюминатору и взглянуть на окружающий мир, то ничего хорошего не увидишь, так как все красоты забиваются заводскими трубами, домами и домишками, судами у стенки.
Но если посмотреть из глубины каюты в тот же иллюминатор, то виден только склон сопки, лес и небо над ним. Сопки серо-желтые: нижние ветви деревьев уже успели потерять листву, но верхняя часть сохранилась полностью, ярко-желтая листва гармонирует с насыщенно-бордовым цветом кустарников. Небо, глубокое, ярко-голубое, усиливает ясность и четкость картины. Камчатка — край насыщенных, контрастных, но в то же время гармонирующих, дополняющих друг друга цветов и оттенков. В этой четкости и ясности уже ощутимо чувствуется приближение зимы. Местные жители рассказывают, что в этих краях межсезонье сведено до минимума. Сначала появляется робкий снежок на вершинах сопок, к полудню он тает, потом как-то незаметно остается, и с этого момента каждую ночь снежная граница будет опускаться все ниже и ниже и в один из дней дойдет и до людей. И тогда все станет белым: и город, и сопки, и лес между ними. Потом завьюжит, запуржит, пойдут бураны, и к декабрю появятся непролазные сугробы и заносы.
Стоим на рейде Петропавловск-Камчатского.
В двадцать часов получили штормовое предупреждение — приближается тайфун «Мария».
Погода пока нормальная — редкие облака, ветер 7–10 м/сек.