Лейтенант Колчак уже полностью освоился на крейсере и чувствовал себя прекрасно. Здесь он нашел то, что искал, а бой в Желтом море осуществил мечту, дав реальный боевой опыт. И пусть на должность минного офицера капитан поставил не его, а лейтенанта Андрея Рощина, даже данная деталь не испортила ему настроения. В сущности, так даже и справедливо. На корабле он совсем недавно, тут есть те, кто служит дольше и давно заслуживает повышения. К тому же, новенький орден Святой Анны 4-й степени, что он получил за бой в Желтом море, превосходно смотрелся на сабле.
Кроме новой обязанности старшего минного офицера Рощин содержал кают-компанию. В начале каждого месяца он собирал со всех офицеров кругленькую сумму в размере сорока пяти рублей на закупку провизии. Действовал он столь ловко, что умел найти продавцов превосходных свежайших продуктов, да и покупал их с немалой выгодой. Стол в известной степени скрашивал морской быт, так что Андрюшу ценили. Именно за подобную расторопность и божественную сервировку товарищи прозвали его Лукуллом, в честь римского гурмана и сибарита.
В будние дни питание было просто хорошим, а по праздникам и выходным — божественным, как выражался оставшийся на берегу и продолжающий выздоравливать после ранения мичман граф Нирод.
Вольнонаемный кок офицерского камбуза Максимыч расстарался на славу. Начищенные приборы поблескивали, раззадоривая аппетит, а хрустящие салфетки недвусмысленно намекали, что сегодня обед выйдет на славу. В кают-компании у каждого офицера имелось свое место. Все чинно расселись, поглядывая на старшего офицера и капитана. Легкую качку собравшиеся воспринимали столь естественно, словно родились при ней. Начали с закусок, селедки с лучком, лангустов в кляре и бутербродов с красной икрой, украшенных зеленью.
— Господа, предлагаю тост! — сидевший во главе стола Храбров поднял хрустальную рюмку со «Смирновкой». Каждый мог пить водку, ром, коньяк, рейнское вино или херес, либо вовсе ничего. Колчак выбор остановил на вине. — За наш поход и за славную эскадру Владивостокских крейсеров!
— За поход и славную эскадру Владивостокских крейсеров! — повторил находившийся напротив старший офицер Харитонов. Собравшиеся выпили, но по их лицам разливалось недоумение. Нет, разумеется, они были рады поднять бокалы за товарищей. Но при чем здесь Владивосток, если они идут в Сингапур?
Храбров невозмутимо улыбался, ожидая вопросов и такие незамедлительно последовали.
— Да, господа, в целях сохранения тайны адмирал Макаров приказал соблюдать секретность. Мы идем именно во Владивосток, Сингапур так, приманка для японских шпионов.
За столом поднялся недовольный шум. Несколько человек посчитали себе обиженным подобным пренебрежением. Офицеры РИФ имели право знать конечную точку плавания еще до выхода из гавани.
— Евгений Петрович, вы что, не доверяете нам? — за всех высказался Сережа Януковский, большой педант и аккуратист. Его поддержала парочка человек. Судя по невозмутимому лицу Харитонова, тот правду знал.
— Действительно, Евгений Петрович, я рассчитывал на серию зарисовок по Сингапуру. Тамошний колорит и экзотика давно меня манили, — расстроился Верещагин. — Я уже и телеграммы соответствующие отправил.
— Как и я, — поддакнул Налётов. — Впрочем, меня новый курс вполне устраивает.
— Не расстраивайтесь, Василий Васильевич, — Харитонов собственноручно наполнил бокал прославленного художника. — Если Бог даст, посетим и Сингапур! Никуда от нас эти островки не денутся, помяните мое слово.
— Подобная секретность была вызвана определенными обстоятельствами, — Храбров невозмутимо оглядел кают-компанию. Похоже, его не особенно беспокоило возмущение среди части подчиненных. — Именно такого эффекта мы со Степан Осиповичем и добивались. Пусть японцы думают, что мы ушли на юг, нам того и надо.
— Неплохо придумано, — одобрил Дитц.
— Значит, у вас есть план? — первым догадался Колчак.
— Совершенно верно. Мы обогнем Японию с востока и пройдем проливом Лаперуза, но вначале попробуем перехватить парочку транспортников, везущих военную продукцию. Японцы нас не ждут и не будут готовы. На первых порах нам может сопутствовать успех.
— Вот все и прояснилось, господа! Давайте не будем держать обиды, а понимать, что такое служба, — предложил Харитонов, который, как и любой старший офицер на военном корабле следил за атмосферой в кают-компании. — Предлагаю новый тост — за успех нашего предприятия и за мир среди своих!